- Вы побледнели! Неужели я настолько взволновал вас? – с бахвальством в голосе спросил он.
- Вы, конечно, застали меня врасплох - я не думала, что мы встретимся так скоро и что вы так сразу признаете во мне невесту, - честно ответила ему.
- Не думали? Но почему? Мы с вами созданы друг для друга! - с горячностью ответил он. – Или вы боитесь меня: быть может, я вам не нравлюсь?
- Как можно!? - я нагло передразнивала его пылкие нотки в голос.
Он неожиданно остановился, развернул меня к себе лицом, взял за подбородок, и я вдруг испугалась, отчетливо понимая, что он хочет сделать и то, насколько противна мне одна эта мысль.
Я немедленно сделал шаг назад, потом еще.
- Вы слишком торопитесь! – смущенно пролепетала.
- Прошу прощения, но вы сводите меня с ума! – весьма неискренне извинился граф.
На губах его в это время снова появилась хищная улыбка.
- Наверное, нам не стоит так долго быть наедине. Отец может разозлиться! - а вот это уже было ложью: моему отцу плевать, что я буду делать с графом и как долго - лишь бы только это способствовало нашему скорейшему союзу.
- Как прикажете, моя госпожа!
Я выпрямила спину и снова попыталась его обойти, направляясь домой, и с удивлением отмечая, что мы успели отдалиться от особняка на приличное расстояние.
В этот момент граф схватил меня за талию и прижал к своему выпирающему пузу, а я, ошеломленная подобной дерзостью, даже вскрикнуть не успела, потому что он впился в мой рот, словно пиявка, проталкивая свой язык между моих губ.
Одна из его рук опустилась чуть ниже поясницы, другой он сильнее притягивал к себе мою голову.
Мой ступор длился недолго.
Потом я просто укусила его губу, прокусив до крови и, как только он завизжал, словно свинья, залепила ему пощечину, почти такую же звонкую, как те, что мне иногда отвешивал отец.
- Ах ты мерзавка! Ты меня укусила! – разъярился он, и глаза его опасно заблестели.
- Я все расскажу отцу, - пригрозила ему, делая несколько шагов спиной вперед, а потом развернулась и побежала.
Я бежала со всех ног, не замечая текущих по щекам слез: никто и никогда не позволял себе такого, никто никогда не посягал на мою честь, а он посмел сделать это в первый же день нашего знакомства.
Я резко свернула за угол и спряталась в кустах, граф бегал не так уж быстро и ничего не заметил, проскочив мимо, а я потрусила в сторону конюшен, желая поскорее укрыться в своем убежище ото всех.
Стешка сразу оживилась, и я выпустила ее на свободу, прижала к себе, погладила пухленькое брюшко: хорошо, что Палашка, помощница нашей кухарки, не забывала подкармливать ее, когда у меня не получалось.
Маленькая хулиганка тут же забралась на плечо и стала щекотать меня своими черными усиками, тыкаясь носиком прямо в ухо.
- Вот только ты меня и любишь, рыжая, и Лиска, а больше я никому и не нужна, - грустно шмыгнула носом, стянула свою подругу с плеча и поднесла к лицу, заглядывая в маленькие, словно бусинки, глазки.
- Вот если бы ты была рядом, обязательно бы укусила этого грубияна за нос, правда, моя хорошая? Уж ты бы меня в обиду не дала! – я гладила ее пушистую шерстку и чувствовала, как сквозь пальцы уходит напряжение и страх.
Вскоре внизу послышались шаги, а потом голос запыхавшегося после пробежки мужчины.
- Ваше Благородие, вас разыскивает Его Светлость, он приказал мне немедленно привести вас!
Степан - наш управляющий. Он был неплохим человеком и всего на два года старше моего отца, но, помимо доброты, отличался редкостной исполнительностью и дотошностью. Прикажи ему отец прыгнуть в омут – прыгнет, прикажет выволочь меня на улицы за волосы – наверное, тоже сделает - не дрогнет и сил хватит. А если увидит меня со Стешей – расскажет отцу, потому что тот приказывал наблюдать за всем и подмечать, а в особенности за его дочерьми.
