*********
В ту ночь нам с Айге не спалось. Я пришла в ее комнату и, когда младшенькая уснула, заговорила первой, устав слушать всхлипы сестрицы.
- Не плачь, ну не плачь! Ты же мне сердце рвешь. А хуже еще и оттого, что бессильна я помочь тебе, - сказала тихо, слушая, как сестра прячет слезы в подушку. – Отца проси. Только он что-то изменить может.
- Отец уже все решил. Этот северянин ему жизнь спас, а расплачиваться мне, - выдохнула Айге.
- Как так спас? – удивилась невольно, забыв на миг даже о ненавистном Жадане. – Почему нам не сказал?
- А что мы ему, девки, чтобы с нами разговоры вести такие? – Айге повернулась ко мне и смахнула слезы, от которых ее лицо казалось совсем мокрым.
- Не реви. По делу говори, - попросила я.
- А что я могу сказать, когда сама ничего толком не знаю. Слышать слышала, что отец возвращался с торгов, да на северян попал. Чуть корабль его не потопили, а самого не погубили. А тут этот… - она замолчала и всхлипнула. – Вот и пообещал он ему все, что только тот пожелает. А ему что? У него добра всякого хватает. Вот и пожелал он дочь. Меня.
- А как прознал, что у отца дочки есть? – я взглянула на Айге.
- Спросил, знать.
Я отвела глаза. Вот и ответ, отчего отец такой непоколебимый. И, конечно же, северянин забрал лучшую из дочерей Молчана. На меня он и не взглянул бы. Кто я против Айге? Что ему моя коса против ее красоты?
- Ох, как не хочется мне за этого человека идти! – снова заплакала сестрица и я, не выдержав, села подле нее и обняла, укачивая в руках, будто дитя малое. – Почему, Дана, почему я?
Тот же вопрос я себе задавала, вспоминая жадный взгляд купца и содрогаясь от отвращения при одной лишь мысли, что коснется меня и сделает своей.
Хотела об этом рассказать Айге, да сестра не слушала, поглощенная собственным горем, пока я, ее укачивая по голове гладила, да сны призывала яркие.
Так и просидела с ней до утра, пока не уснула на первой зорьке. Да долго поспать не довелось.
2. Глава 2.
Мы попрощались с Айге рано утром, когда сразу после завтрака ее вещи, сложенные в сундуки, были перенесены на один из чужих кораблей.
Я помню ее большие глаза, переполненные отчаянием и страхом, когда сестрица ступила на деревянную палубу, увлекаемая за руку своим женихом. Айге до последнего прощального мгновения смотрела на отца, все еще наивно на что-то надеясь, глупо полагая, что он передумает и заберет ее обратно, под крышу родного дома. Но Молчан глядел на дочь ничего не выражающим взором. Он не был из тех людей, кто менял свое решение. Он был уверен в том, что делает. И когда корабли оттолкнули от деревянной пристани баграми и они поплыли по холодной серой речной глади, Айге разрыдалась. Я помахала ей рукой, но она не видела никого и ничего, отвернувшись от нас и продолжая плакать.
- Береги ее, вождь, - я не сдержалась и крикнула вслед удаляющейся ладье. Мне, наверное, показалось, что Хаген услышал и, обернувшись, посмотрел на меня. Или просто так совпало, я не знала, но надеялась, что он все-таки различил мои слова среди шума реки. Различил и со временем поймет, какое сокровище получил в невесты. А сделав ее своей женой, станет беречь пуще ока.
И все же, отец был неправ. Ему стоило сперва отдать Айге за северянина, пусть по нашему обряду. И все равно на то, что северяне не признают наших богов. Перед людьми Айге уже плыла бы мужней женой и мне было бы спокойнее. А так…
