— А где шкатулка Мадди?
Недоуменно оглядевшись, белатор проворчал:
— Это спальня, а шкатулка должна появиться в гостиной. На стеклянном столе. Я сам заклятья накладывал на эти столы, так что никакого сбоя произойти не может. Даже если вы стол сдвинули.
С этими словами он легко вскинул на плечо бесчувственное тело друга и исчез. А Катарина ушла к себе. Надеть плотный халат с широким поясом и взять запасной мешочек с семенами. Во-первых, белатор наверняка потребует показать цветы, а во-вторых, нога начинала болеть совсем уж нестерпимо. И если не разрешат забрать из дома мазь, то до окончания Отбора придется жить на обезболивающем эфире. А это значит, что с поеданием магических фруктов покончено — семян у нее не так много.
Белатор обернулся быстро. И с собой прихватил круглый поднос.
— Фруктовый чай и пирожки с мясом. Присоединитесь?
— Полагаю, выбора у меня нет, — со вздохом произнесла Катарина. — Будьте любезны, подайте трость.
— Вы меня ею не ударите? — с улыбкой поддразнил ее белатор.
— Увы, закон стоит на страже белаторов, — мрачно отозвалась Катти, и тут же извинилась: — Простите, нога беспокоит. Я бы хотела сократить нашу беседу и вернуться в постель.
Он коротко кивнул и вышел из спальни Мадди. Свой поднос он поставил на столик в ее гостиной и позвал Катти:
— Вот, видишь, шкатулка на месте. Но не советую ее открывать — там забавное проклятье.
— Для Мадди? — ужаснулась мэдчен ван Ретт.
— Для всех, кто не Мадди. Такое же и на твоей шкатулке.
— Вы бы определились, белатор. То вы фамильярничаете, то изысканно вежливы.
— А что бы предпочли вы? — с интересом спросил Альтгар.
— Определенность, белатор. Я бы предпочла определенность. Я полагаю, вы хотите увидеть наведенные цветы?
— Наведенные?
— Я создала полуматериальные, очень красивые цветы. И вырастила спи-цветы. Спи-цветы — были настоящими, остальные — плотная иллюзия.
Катарина повела рукой, выщелкнула три семечка и оплела лианами дверной проем.
— Ясно, — вздохнул Альтгар. — Что ж, свидетельствую, что не было злого умысла в несчастии с наследным принцем.
— Он обидел Мадди. Разве это хорошо?
— Но ведь вы не знаете всего, мэдчен ван Ретт, — укорил ее белатор и передразнил: — Разве это хорошо? Да, принц позволил себе засмеяться, и это некрасиво. Но, во-первых, смех не относился к мэдчен ванен Скомпф, а во-вторых, его поступок прошел незамеченным. Для остальных.
— Для всех, кроме Мадди. — Катарина вздохнула и вдруг улыбнулась. — Да понятно все, белатор Альтгар. Принц изволит развлекаться и выбирать себе игрушку. А он думает о том, что даже у Боудиры с Ильтионой есть разум? И что даже они могут в итоге отказаться выходить за него замуж? Принц носит амулет, искажающий голос, на свидание между ним и одной из нас можно прийти и поглазеть…
— Он принц, разве этого не достаточно? — холодно спросил белатор Альтгар.
— Так ведь в постель-то не со скипетром придется лечь, да и дети… Много чего, на самом деле. Да, среди благородных ванов принято заключать договорные браки. Но даже тогда дается три месяца на официальные ухаживания.
Катти так и не притронулась к чаю.
— Вы одно скажите, белатор. Принц-то хоть настоящий? Или телохранитель с амулетом?
— Настоящий, — Альтгар тряхнул головой, — конечно настоящий. Серая Богиня любит Отборы невест. И не позволит принцу избежать участия. Это чревато магическим откатом.
Сдержанно вздохнув, Катарина тихо сказала:
