— Пусть его высочество сам решит, нужно ли ему извиняться перед Мадди. Она увлеклась им. И его излишнее внимание впоследствии причинит ей боль. А так… так она уже поплакала, а через пару дней и думать о нем забудет. Она сильная, справится.
— Нынешний Отбор меня все больше поражает, — неожиданно честно признался Альтгар. — Я как чувствовал, когда отговаривал Хила от некоторых пунктов. Не понимаю, как вы, мэдчен ван Ретт, сюда попали. Вы хотели принять участие в Отборе?
Катти выразительно коснулась правого колена и качнула ступней:
— После несчастья родители отправили меня в предместья Луизета. Вместе с няней, служанкой, кухаркой и кучером. Было тяжело. Мне семнадцать, дом запущен, а я, вместе с тем, вроде как должна приказывать слугам. Там было скучно, но я привыкла.
Она немного помолчала, не зная, нужно ли открывать душу перед этим человеком. А потом, вспомнив, что им известно даже о сливовице, легко продолжила:
— Даже там нашлись те, кому было весело посмеяться над калекой. И временами, перед сном, когда становилось особенно тяжело, я мечтала, как попадаю на Отбор. И вся такая… лучше всех! — Она смущенно пожала плечами. — Обычные девичьи мечты. Это не значит, что я действительно хотела сюда попасть. И уж тем более не значит, что я хотела или хочу выйти замуж за принца. Просто мой способ не плакать. Представить, что я могу быть лучше всех. Всех тех, кого смешит моя трость.
— Мэдчен ван Ретт…
— Доброй ночи, белатор Альтгарт. Завтра публичный завтрак, нужно хоть немного поспать.
— Вы уже видели свою подвеску?
— Нет. Завтра посмотрю.
Прикрыв за собой дверь в гостиную, Катти пристукнула тростью — ну что за люди?! Ну умудрились испортить Отбор, так сходите, помолитесь Богине. Уж всяко не оставит без совета представителя королевской династии. Нет, что-то здесь нечисто.
Подобрав с пола свое одеяло, Катарина устроилась рядом со сладко спящей Мадди и прикрыла глаза. Завтра будет новый день, новый публичный завтрак и новые мысли. Главное, чтобы новых происшествий не было. И чтобы принц вспомнил о том, что его невесты живые и чувствующие мэдчен. Кто знает, может, белатор Альтгар сумеет хоть что-то донести до своего друга.
И мысли Катарины плавно перескочили на то, как белатор обратился к принцу: «Хил». Они явно давно знакомы. Друзья или родственники? И зачем амулет принцу?
Раздраженно вздохнув, Катти перевернулась на другой бок. Кажется, она будет мучиться вопросами до самого утра.
Ей удалось забыться неверным сном лишь за пару часов до подъема. И потому Катти не удалось в полной мере оценить тот переполох, который произошел из-за ее отсутствия в спальне.
А переполох вышел знатный — Росица не нашла Катти, но зато нашла мору Ровейн. Которой тоже не удалось найти своей подопечной. Ни одна, ни вторая не догадались посмотреть в комнатах Мадди. Ведь магия ясно и четко показала — владелица комнаты спит, а если ванен Скомпф спит, значит ван Ретт где-то в другом месте.
За полтора часа мора Ровейн и Росица успели выстроить теорию заговора. Единственное до чего они не смогли додуматься, так это до того, какому именно богу принесли такую своеобразную жертву. И потому, увидев выходящую из ванной комнаты Катарину они как-то даже не очень обрадовались — обломалось такое интересное расследование.
— Что с ногой? — нахмурилась мора Ровейн, когда поняла, что вся ее ругань уходит в пустоту.
