— Ты не ошиблась? Мое вчера нормально сработало. — Тут Альтгар нахмурился, вспомнив, что трость Катти так и не отложила ночью, и добавил: — Или не сработало вообще. Мэдчен ванен Скомпф, еще немного — и вы опоздаете на публичный завтрак.
— Пусть вернется моя служанка и приведет с собой Росицу. Они возьмут наши подвески и вынесут к завтраку. Все смогут ими полюбоваться.
— Я так понимаю, что вы одолжили у мэдчен ван Ретт регламент Отбора? — хмыкнул Альтгар и, прищелкнув пальцами, наколдовал две бархатные подложки.
Он лично достал из шкатулки Катарины черный агат, оправленный в серебро, и уложил его на бархат.
— Принесите свою подвеску, мэдчен ванен Скомпф.
За несколько минут обе подвески обзавелись красивыми карточками «за оригинальность» и «за мужество». И Мадди признала, что на фоне черного агата Катарины ее янтарь в золоте смотрится вполне достойно.
— Почему вы занялись украшениями? — опомнившись, спросила ванен Скомпф.
— Потому что мэдчен ван Ретт пробудет без памяти еще не меньше двух часов, а вот публичный завтрак столько ждать не будет. И если подвески не окажутся там к началу, то магия перенесет туда вас обеих, — безукоризненно вежливо произнес белатор Альтгар.
— Но вы же знаете, почему мы не там? — удивилась и обиделась Мадди.
— Милая мэдчен, я что, по-вашему, единственный белатор на весь Келестин? Или я один это все заклинал? Или мне больше заняться нечем, только следить, кто и куда не пошел? Все чары срабатывают независимо от меня. Это пароль-отклик на каждое ваше действие.
— Так что же вы стоите?! — вызверилась Мадди и перезатянула пояс подружкиного халата.
Вот только дерр белатор такого оклика не оценил и, выразительно вытащив часы, принялся наблюдать, как ползут стрелки.
— Дерр белатор, вы издеваетесь? — зашипела Мадди.
Тот хмыкнул, убрал часы и одним движением заставил украшения исчезнуть.
— Они появились на ваших тарелках. Вы, кстати, существенно прибавили работы здешнему целителю. Вряд ли он это оценит.
— Почему?
— Потому что касаться Даров могут только их владелицы. Остальные поймают проклятья разной степени пакостности. А удержаться и не потрогать вряд ли сумеют… Где Германика?
Мадди с надеждой покосилась на дверь, затем на подоконник, но дуэнья не поспешила появиться. И ей пришлось самостоятельно встать на стражу подружкиной чести.
— Оставьте юбку там, где она есть, — воинственно запыхтела Мадди. — Вот вам целая ступня!
— С каких пор купеческая дочь разбирается в целительстве?
— В целительстве, может, и нет, а вот в мужиках — очень даже! Не будет вам ни девичьего бедрышка, ни голяшки. А еще есть целый сонм диагностирующих заклинаний.
И только появление моры Ровейн положило конец разгорающемуся скандалу. Но Мадди тут же крепко обиделась на дуэнью — что же та не отстояла подопечную-то?
— Ему нужно вены пощупать, — пояснила Германика.
— Да я и гляжу, — буркнула Мадди. — У нас после такого щупанья жениться заставляют.
Дерр белатор только усмехался. Он не собирался признаваться, что ему нравится порывистая защита ванен Скомпф. Видимо, Катарина ван Ретт более чем достойный человек, если заслужила дружбу настолько простой и открытой мэдчен.
— Ничего не понимаю, — произнес наконец белатор. — Она здорова.
— Такое не подделать, — покачала головой Германика.
— Знаю, — кивнул Альтгар. — Я прыгну к ее родителям, за мазью. И часть возьму на анализ. Потому что это все как-то странно.
