— Ты уж поаккуратнее, милая. Я мазь-то оставлю, а пока ты тут, еще раз в предместья съезжу. А то мало ли, понадобится — и нет.
— Что ж вы одна-то отправитесь? — тут же отреагировала Германика. — Я вам в помощь юношу дам. Очень талантливый, и защитит, если что.
— Да кому я нужна, мешок со старыми костями, — отмахнулась эйта.
— Да все приятнее, когда живая душа рядом.
Море Ровейн все же удалось убедить Анну Талем взять с собой «талантливого юношу». Теперь дело было за малым: убедить главу Совета белаторов съездить со старухой в предместья. Что ж, она, Германика, трудностей не боится. Да и рука у нее тяжелая.
9. Глава 9
Два дня прошли в напряженной тишине. Катарина свободно передвигалась по дворцу, частенько выбиралась с Мадди и Германикой посидеть в беседках. И начисто игнорировала благородных дерров, которых вокруг малого дворца становилось до неприличия много.
Зато сама хромая мэдчен интересовала почти всех. Оно и понятно: благородная, красивая, одаренная магией, ну а что хромая… Разок родить точно сможет, а потом можно и в дальнее поместье сплавить. Главное — приданое побольше выгадать.
Этим утром, после завтрака, подруги устроились на крошечном балкончике Катарины. Его немного увеличили — двое суток сдержанных просьб (Катти), предложений и нытья (Мадди), и мора Ровейн сдалась. Теперь на балкончике помещалось два круглых табурета. Столик девушкам был не нужен — перила широкие, плоские, и на них можно поставить чашки.
— Если бы я могла, я бы их всех чем-нибудь ядрючим прокляла, — глубокомысленно произнесла Мадди и мрачно посмотрела на гуляющего вдоль дворца мужчину.
Катарина фыркнула:
— Да ладно, обычная история. А если я кому-нибудь из них пару раз улыбнусь, то уже вечером тут будет глава рода с целителем.
— С целителем? — удивилась ванен Скомпф. — Зачем?
— Чтобы быть точно уверенным, что я могу родить здорового ребенка.
— Но это глупо, — нахмурилась Мадди. — Ты ведь невеста-избранница, что бы там ни накрутил принц, но не способные к деторождению девушки просто не получат венец.
— Люди всегда перестраховываются.
Катарина потянулась и, прищелкнув пальцами заставила цветы увеличиться в размерах и скрыть балкончик с чужих глаз.
— Но ведь можно развестись. Если супруга не может понести.
— У благородных дерров очень много негласных правил, — улыбнулась Катти. — И вот одно из них «так ли ты умен, если выбрал сыну пустую жену». Я и половины всего этого не знаю. Так, что-то услышала, о чем-то рассказали. Отец пытается найти у моего брата и своего сына мозг. Но как-то этот процесс затянулся.
Допив чай, Мадди вернула чашку на перила.
— А ты не расскажешь мне про свою травму?
— Я не могу. Не «не хочу», а не могу.
— Родовой запрет? — удивилась ванен Скомпф. — Но твой отец не маг! Он не мог… Или?
— Мама запретила говорить об этом. Под давлением отца. Они очень долго спорили, ругались. — Катти грустно вздохнула. — Знаешь, у благородных принято жить в раздельных спальнях. Но мои родители пользовались общими покоями. До моей травмы. Сейчас мама живет в одном крыле, отец в другом. А брат мечется между ними.
«И виноватым себя не чувствует», — добавила мысленно Катарина. Но вслух она этого произнести не могла. Не могла и боялась — в прошлый раз она выпалила такую похабщину, что мысль о смерти показалась весьма разумной.
— И ты никогда не сможешь об этом заговорить? — с ужасом спросила Мадди.
