Второй аспект не так нагляден, как первый, однако амбициозный переход от централизованного планирования и коммунизма к рыночной экономике и капитализму – перестройка – также оказался куда более сложным процессом, чем предполагалось. Конец советской власти ознаменовал собой конец устоявшегося общественного порядка, основой которого были институты, созданные, чтобы подавлять демократию, рыночную экономику и правовое регулирование. Те, кто верил, что для восстановления после советской власти достаточно провести системную перезагрузку, не учли, что со временем эти институты обросли нормами, верованиями и ожиданиями, которые к моменту распада СССР глубоко укоренились среди населения. Таким образом, эти институты не поддавались прямолинейной коррекции путем простого изменения формальных правил игры.
Второй из наших четырех примеров – это вторжение в Ирак в марте 2003 г., возглавленное США. Будучи нарушением норм международного права (вероятно), оно также послужило источником глубокого раскола в союзе западных стран (несомненно). Даже игнорируя разговоры о том, лежала ли в основе этого конфликта нефть, нельзя усомниться, что те, кто выступал за начало операции, преследовали цели более амбициозные, чем избавление мира от Саддама Хусейна и от того оружия массового уничтожения, которым он предположительно владел.
Амбициозная идея заключалась в том, чтобы внедрить в Ираке демократию и тем самым принудить остальные деспотические режимы арабского мира последовать его примеру. После этого по миру должна была прокатиться новая волна демократизации, идущая рука об руку с появлением успешных рыночных стран, обещающих соблазнительные возможности для нового бизнеса. Как нам теперь известно, события развивались не совсем по плану. Реальными последствиями вторжения стали усиление Ирана, дестабилизация Пакистана, углубление и без того глубокого ближневосточного конфликта, а также увеличение роли «Аль-Каиды».
Вывод, который можно сделать из этой ситуации, вновь связан с ролью культуры и истории: как детерминант функционирования клановых обществ и как движущие силы того глубокого антагонизма, который существует между исламскими и западными странами. Ставка была сделана на предполагаемую универсальность западных ценностей. Считается, что все страны мира охотно приняли бы тот общественный порядок, который установился в Западной Европе, Северной Америке и еще в нескольких странах, будь у них только такая возможность. События, развернувшиеся в Ираке, ставят под сомнение некоторые воистину фундаментальные идеи общественной науки. В соответствии с популярными деятельностным и функциональным подходами оставалось лишь предоставить Ираку соответствующую возможность, чтобы события сами собой начали складываться наилучшим образом. Расчет не оправдался, и нужно подумать, чему это нас учит.
Третий пример – глобальный финансовый кризис, разразившийся в сентябре 2008 г. и начавшийся, как принято считать, с краха почтенной инвестиционной фирмы Lehman Brothers. Шок и ужас, последовавшие за кризисом, открыли нам глаза на то, насколько близоруко смотрят на мир финансовые рынки и правительственные организации, ответственные за управление экономической политикой и за контроль над ней. Бесценное время, потраченное на споры о том, действительно ли происходящее является кризисом, можно считать первым намеком на цену, которую в итоге пришлось заплатить за непонимание работы рынков.
