— Садись и держись за меня покрепче, — напутствую я.
Лали послушно оседлывает «Харлей» за моей спиной и обхватывает руками мой торс. Она так сильно ко мне прижимается, что я чувствую, какая Лали горячая, как она дрожит. Эта дрожь и мощь мотора под нами словно зажженная спичка, летящая в лужу с бензином.
Газую и мчу нас прочь от этой сраной помойки и мамаши-сутенерши. Я не херов рыцарь в сияющих доспехах и не добрый самаритянин. Я всего лишь грешник, который захотел присвоить себе девчонку, которая будит в нем нечто такое, что не удавалось растормошить другим.
Несемся по городу. Наша поездка словно сцена из красивого дорого фильма. Мощный «Харлей» и красивая девчонка, у которой между ног сегодня побывает не только возбуждающая груда металла, но и мой торс. Еще бы заменить скучную дневную панораму на ночную, яркую, неоновую и развратную. Было бы идеально.
Похмелье отступает, и просыпается голод. Не до ее тела, а самый обычный. В моем желудке уже почти сутки не было ничего, кроме алкашки, и девчонка точно голодная, а дома шаром покати. Останавливаюсь у первой попавшейся кафешки. «Тануки». Хм, суши на завтрак-обед. Ну, ок.
Мы занимаем столик на крытой веранде, и к нам тут же подлетает услужливая девушка восточной внешности.
— Посмотрите меню или готовы заказать? — спрашивает, заглядывая мне в рот.
Есть у меня одна особенность: на меня залипают женщины всех возрастов, цветов кожи и вероисповеданий. И Лали такое пристальное внимание ко мне официантки явно неприятно. Не понимает еще крошка, что у нас впереди яркая совместная история. Может, и короткая, но определенно запоминающаяся.
— Сначала посмотрим, спасибо, — киваю я, чувствуя невыносимую тягу закурить.
Наблюдаю за Лали, которая скорчилась в комок в просторном кресле.
— Заказывай, что хочешь, — говорю, кивнув на меню.
Знаю, что ее очень запаривает собственный зачуханный внешний вид в общественном месте, но мне плевать на условности, тем более что Лали будет чудо как хороша, когда я ее переодену.
Она откидывает тяжелую кожаную обложку и блуждает испуганным взглядом по позициям меню.
Сухо сглатывает, поднимает на меня глаза, полные смятения, и тихо просит:
— Можешь сам выбрать?
Обычно мои пассии и без меню знают, чего хотят, как, впрочем, и собственную цену, но Лали — другой фрукт: вероятно, питается дошиками и гречкой и всех этих иноземных изысков сроду не видала.
— Без проблем, — киваю и перечисляю позиции вернувшейся официантке: — четыре большие «Филадельфии», два Том-яма, сотку саке и лимонад «Юдзу-Лайм». Напитки сейчас, остальное по готовности.
Вскоре на столе появляются маленький глиняный кувшинчик и две такие же стопки с иероглифами, а также лимонад в высоком стеклянном бокале с соломинкой и кружочком лайма, надетом на край.
Я наливаю полную стопку зеленоватой, подогретой рисовой водки и поднимаю ее, кивнув Лали:
— Твое здоровье, Евлалия.
— Лали, — упрямо настаивает на своем девочка, отпив немного лимонада.
— Лали, — повторяю я, вновь почувствовав, как от мягкого звучания ее имени по телу расползается рой мурашек.
Девочка с таким именем просто создана для постоянных ласк и будуарных утех. Хочется, чтобы она кончала много и часто. От члена, пальцев, языка — неважно.
— А тебя как зовут полностью? — смелеет моя новая зона ответственности. — Не бывает таких имен, как Арс.
— Арсений, — морщусь от только что влитого в себя саке. — Но так меня зовут только на работе, лады?
