— Надеюсь, сумма вас устраивает?
Я снова перевела взгляд на бумаги:
— Вы тут, кажется, пару лишних нулей обронили.
Юрист, до сих пор, кроме слов приветствия, не издавший ни звука, громко хмыкнул.
— Вас смущает их количество?
— Я не ради их количества за работу берусь.
Он приподнял брови. То ли его удивили мои слова, то ли позабавили.
— Да неужели? А вчера вы совсем другое говорили.
— Я не это имела в виду.
— Точно?
Во мне начинала подниматься злость:
— Я ребёнку вашему хочу помочь.
— Ну а я просто так вас к этому ребёнку не подпущу. Хочу убедиться, что указанная плата замотивирует вас окончательно. Не позволит бросить дело на полпути.
— Да с чего вы вообще взяли, что я так поступлю?
Булатов пожал плечами, и ткань рубашки без труда обрисовала его внушительную мускулатуру.
— В няньках вы у неё не первая. Многие не выдерживали. Пугались. Уходили.
Мне совсем не к месту вспомнилось моё маленькое ночное приключение. Во рту пересохло.
Но эти воспоминания с лёгкостью затмило измождённое мамино лицо. Я мотнула головой, сосредотачиваясь.
— Не беспокойтесь. Я никуда не денусь.
Он указал подбородком на бумаги:
— Тогда не медлите. Подписывайте.
И я подписала. И странным образом почувствовала себя легче. Я совершенно не ощущала, что подписала приговор, скорее уж наоборот — гарантию. Или даже если не оную, то как минимум дарила себе шанс. Шанс на то, что оставлю весь ад своего прошлого позади. А это уже кое-что да значило.
***
— Как же я рада с вами познакомиться! — пухлая румяная женщина в опрятной серой форме по-мужски протянула мне руку. — Я слышала, что у нас новая гувернантка, но всё гадала, когда вы к нам заглянете.
Забавно, тётка Булатова поздоровалась тем же, самым удобным для меня жестом. Эти люди мне определённо подходили — рукопожатие будто окончательно скрепляло наше приятное знакомство.
— Надя, — коротко представилась я.
— Ирина Михайловна. Здешняя экономка. Присматриваю тут за всем, пока мужчины по уши в своих сверхважных делах.
Смешливые голубые глаза, жемчужно-седые, собранные в пышный узел волосы — Ирина Михайловна излучала доброту. Все мои сомнения и страхи отступили. Если в этом особняке заправляет такая женщина, он не может быть тем средоточием жестокости, страшных тайн и порока, каким его рисуют там, за пределами этих стен.
А ещё Ирина Михайловна варила умопомрачительный кофе. Она усадила меня за стоявший слева от входа широкий стол. Как оказалось, свой завтрак Булатов отменил из-за каких-то внезапно возникших важных дел, собираться в столовой не требовалось, и меня отправили на кухню, где я и попала в заботливые руки здешней экономки.
И пока я, приказав себе перестать удивляться, пыталась выбрать, что из обилия блюд на столе станет моим завтраком, моя новая знакомая отчего-то решила, что я до сих пор маюсь сомнениями. Очевидно, на эту мысль её натолкнул мой откровенно озадаченный вид, с которым я вообще-то и не расставалась, стоило мне переступить порог этого дома.
И с тех пор прошла как будто целая вечность.
— С Сашей вы обязательно подружитесь. Замечательный ребёнок. Тихая, добрая, славная девочка.
— Ага, то есть не в отца, — пробормотала я и запоздало сообразила, что ляпнула это вслух. — Кгм… простите.
Ирина Михайловна позволила себе удивлённый смешок:
— Это вы про Дамира Александровича?
— Ну да.
— Так он ей не отец.
Моя рука с зажатым в пальцах куском сыра так и застыла в воздухе.
