– Опаздываешь, – невесело сказала она, окинув меня оценивающим взглядом. Судя по всему, увиденное ей не понравилось. Скривившееся лицо гувернантки отражало ее низкую оценку моего вида. Я же демонстративно засунула руки в карманы, оттягивая их вниз. А что? Это же просто деловая встреча, а не визит аристократической вежливости.
– Приходи, – мрачно сказала она, отступая.
Хмыкнув про себя в ответ, я вздернула нос, выпрямляя спину, и гордо, как учили, прошла в помещение. Там меня уже ждали.
За массивным письменным столом из темного лакированного дерева сидел сухенький скрюченный старичок. Перпендикулярно к этому столу располагался другой, проще и длиннее. За ним сидели Контесса и… мать Хольдена? А она что тут делает?
– Вы заставили нас поволноваться, – знакомый голос заставил меня повернуться.
Бенедикт Харт стоял около окна, заложив руки за спину. И как же я не заметила его раньше? Наверное, всему виной темные шторы до пола, рядом с которыми мужчина буквально сливался.
– Как добрались? – продолжал он с обыденной издевкой в голосе. – Не заплутали?
– У вас тут сложно заплутать, – ответила я, стараясь дружелюбно улыбаться. Мистер Харт же дружелюбием не отличался никогда, и своего ко мне отношения скрывать не собирался. Впрочем, я от него тоже не в восторге. Мои улыбки адресовывались будущей свекрови. Пусть думает, что я милая воспитанная девочка.
– Я не сомневаюсь в ваших способностях, – вот же старая язва!
Мои глаза сузились, но вряд ли кто-нибудь это заметил. По крайней мере, надеюсь, что не заметил.
– Но, – закончив размазывать меня по полу, мистер Харт обратился к остальным присутствующим, молчавшим до этого момента, – мы собрались здесь совершенно по другому поводу и, раз уж очаровательная мисс Кэтрин изволила слегка задержаться, предлагаю приступить к обсуждению насущного вопроса.
– Ох, да-да, – старичок в потертом сером костюме засуетился, перебирая дрожащими руками какие-то бумаги.
Он был сед, морщинист, и дремуче стар. Огромные круглые очки с толстыми стеклами то и дело сползали с крючковатого массивного носа, но старик водружал их обратно, поправляя узловатыми пальцами, и продолжал шуршать.
– Вот, – наконец сказал он, извлекая нужные и, взяв ручку, протянул ее мне. – Подпишите.
Скептически подняв бровь, я глянула на Контессу. Та молча смотрела на меня, не выказывая никаких эмоций. Что за игру вы затеяли, тетушка? Вызываете, а потом игнорируете?
Я обошла стол, взяла бумаги и опустила в них глаза. Буквы латинского алфавита складывались в строки, однако значения их я не понимала. Отдельные слова как бы переводились на русский, но с общего смысла текста не проясняли.
«Никз, – быстро позвала я, – в чем дело? Почему я не понимаю написанного?»
«А?» – паучок зевнул в моей голове, и я ощутила шевеление, точно маленький стражник переворачивается с одного пушистого бока на другой. Уснул, что ли? Здорово ему! Он спит, а я тут мучаюсь! Тем временем, Никз открыл глазки, показывая мне окружающих. Все они неотрывно смотрели на меня. Черт возьми, вот я попала…
Никз еще раз сладко зевнул.
«Да харе уже! – мысленно огрызнулась я. – Никз! В чем дело! Мой переводчик сломался?»
«Да ни в чем, – отозвался тот с сонным спокойствием. – Ничего у тебя не сломалось. Твой переводчик работает по принципу «слово-образ». Если ты видишь незнакомое слово, ты не сможешь его понять, пока не свяжешь с ним что-то».
