— У вашего склада куча репортеров, очень быстро они выяснят, куда вы уехали, и примчатся сюда.
— Так камеры наблюдения выключили, прежде чем уезжать…
Георг прищурился.
— Нинель, вы себя ведете так, будто не с непредвиденными обстоятельствами столкнулись в виде вируса, а пару миллионов украли.
— Я ничего не крала! — икнула та.
Ибусов вздохнул, прикрыл глаза на несколько секунд.
— Ладно. Все это, — обвел руками кровать и бумаги, — меня не касается. Это ваши личные проблемы. Но мне нужно, чтобы вы дали комментарий по поводу эпидемии. Вы будете делать только то, что скажу я. Расскажете, что полностью остановили доставку всех посылок, прошедших на ваш склад. Возьмете на себя все убытки. Извинитесь перед клиентами.
— Но… но это же убытки! — пискнула директор. — Я не могу на это пойти, у меня обязательства!
— Мне плевать на ваши обязательства, — Георг улыбнулся жуткой акульей улыбкой, от которой не по себе стало даже стоявшей сбоку от него мне.
— Я работаю не с вами, а с вашим франчайзером, владельцем бренда «Мята». И если мы сейчас не будем действовать решительно, то непоправимый вред будет нанесен всему бренду. Вы уверены, что готовы к таким убыткам? За которые будете ответственны тоже вы.
Стоявшая ближе всех к Ибусову девушка со шредером заискивающе залепетала:
— Георг Гаярович, мы очень благодарны вам за то, что специалист такого высокого уровня, помогает нам, но…
— Никаких «но». И готовьтесь к вопросам, почему вы не остановили посылки сразу. У вас есть на это ответ?
— Скажу, что дала команду в самом начале. Но наш штатный сотрудник, ответственный за работу с системой, не среагировал вовремя…
— Госпожа Давыдова! — воскликнула девушка за ноутбуком. — Но ведь вы не давали команду! Я все утром вам только об этом и твержу, что нужно остановить… Я ведь делала все что могла! Все, что вы просили… и даже больше!
— …и за свой проступок уже уволен, — закончила Нинель повышенным тоном, перебив девушку. — Мы сможем стребовать убытки с нее?
— Но… я ведь так рассчитывала, у меня семья… учеба… госпожа Давыдова. Прошу вас, — девушка чуть не плакала.
— Да, она давала такое поручение… — тут же среагировала девушка со шредером. Два других сотрудника поддакнули. — Мы можем подтвердить.
От происходящего на моих глазах беззакония захотелось накричать на эту Давыдову. Да как она может вот так подставлять своих же?!
Я во все глаза смотрела на оборотня — неужели он ничего им не скажет?
— Думаю, господину Ибусову не слишком интересны наши внутренние споры.
Улыбка Давыдовой теперь не казалась мне робкой. Ее улыбка, и лицо, и ужимки — все это теперь выглядело в моих глазах мерзко и отвратительно.
— Вы правы, мне абсолютно не интересно, — ледяным тоном выдал Георг. — Просто делайте, что я сказал. Извинитесь, возьмете ответственность…
Я вспомнила крутящихся вокруг склад эпидемиологов, проводящих обработку, а вокруг них на приличном расстоянии людей с камерами и фотоаппаратами. Ну еще бы! Такой инфоповод!
— Вообще-то она не может взять на себя вину.
— Что, прости? — оборотень повернулся ко мне. Судя по удивленно вытянувшемуся лицу, Георг не был уверен, что ему не послышалось.
Я облизала губы и торопливо продолжила, боясь, что он меня не дослушает:
— Если она это сделает, то получит тысячи исков от получателей посылок.
— На нее и так подадут в суд, — пожал плечами мужчина. — И у меня контракт не с ней, а с головным офисом. Она — говорящая голова и должна делать то, что ей скажут, иначе вся компания под угрозой.
