Невроз и развитие личности - страница 17

В этом месте я вдруг увидела всю смехотворность своих реакций. И, начав обдумывать их, я обнаружила претензии, во-первых, на то, чтобы быть исключением, во-вторых, на особую заботу со стороны Провидения. С этого момента мое отношение в целом к поездке на поезде изменилось. Сидеть день и ночь в переполненном вагоне не стало более удобным, но я уже не чувствовала себя утомленной и даже начала получать удовольствие от поездки.

Я уверена, что каждый легко может умножить и расширить этот опыт наблюдения за собой и другими. Сложности, испытываемые многими людьми в соблюдении правил уличного движения – в качестве пешеходов и водителей, – часто являются результатом бессознательного протеста против них. Они не должны подчиняться этим правилам. Другие негодуют на «наглость» банка, напомнившего им, что их счет превышен. Опять же, многие страхи перед экзаменами или неспособность подготовиться к ним вырастают из претензии на освобождение. Подобно этому, негодование при виде плохого представления может вытекать из ощущения права на первоклассное развлечение.

Эта претензия на то, чтобы быть исключением, имеет отношение и к законам природы, психическим или физическим. Удивительно, насколько ограниченными могут становиться умные в других отношениях пациенты, когда речь идет о том, чтобы увидеть связь причины и результата в психологических вопросах. Я имею в виду довольно самоочевидные связи вроде таких: если мы хотим чего-нибудь достичь, мы должны вкладывать в это усилия; если мы хотим стать независимыми, мы должны стремиться к принятию ответственности за себя. Или: до тех пор, пока мы высокомерны, мы будем уязвимы. Или: пока мы не полюбим себя, мы не можем поверить, что нас любят другие, и неизбежно должны быть подозрительны к любым проявлениям любви. Пациенты, которым преподносятся такие причинно-следственные связи, могут начать спорить, доводы их становятся расплывчатыми и уклончивыми.

Многие факторы участвуют в формировании этой своеобразной ограниченности[15]. В первую очередь мы должны осознать, что охватывание таких причинно-следственных связей означает столкновение пациента лицом к лицу с необходимостью внутренних изменений. Конечно, всегда трудно изменить любой невротический фактор. Но к тому же, как мы уже видели, у многих пациентов есть интенсивное бессознательное отвращение к тому, что они могут быть объектом какой бы то ни было необходимости. Простые слова «правила», «необходимость» или «ограничения» могут заставить их содрогнуться – если они вообще способны понять их. В их личном мире для них все возможно. Следовательно, признание любой необходимости применительно к себе реально выталкивало бы их из собственного возвышенного мира в действительность, где они оказывались бы объектами тех же законов природы, что и любой другой человек. И именно эта потребность устранить необходимость из своей жизни превращается в претензию. При анализе это проявляется в ощущении своего права быть выше необходимости изменений. Таким образом, они бессознательно отказываются видеть, что должны изменить установки в самих себе, если хотят стать независимыми, менее уязвимыми или способными поверить в то, что любимы.

Самыми потрясающими являются некоторые тайные претензии к жизни в целом. Любые сомнения относительно иррационального характера претензий в этой области обязательно исчезают. Естественно, ощущение человеком своего богоподобия было бы разрушено столкновением лицом к лицу с фактом, что для него жизнь тоже конечна и непрочна, что судьба может в любой момент ударить его несчастным случаем, несчастьем, болезнью или смертью – и взорвать его ощущение всемогущества. Потому что (повторим древнюю истину) с этим мы мало что можем поделать. Мы можем избежать определенного риска смерти и можем в наше время защититься от финансовых потерь, связанных со смертью; но мы не можем избежать смерти. Будучи не в состоянии соприкоснуться с непрочностью жизни, невротик развивает претензии на неприкосновенность, или на то, что он является помазанником Божьим, или что счастье всегда на его стороне, или на легкую жизнь без страданий.