Нежнее неба. Собрание стихотворений - страница 62



Я бредил женским обликом когда-то,
А ныне, Муза, брежу я тобой.
Вздыхает Пяст, сурово смотрит Мина,
Увы! здесь нет уютного камина,
Но раньше всех я кончу свой сонет;
Ах, мне желанна теплая подушка,
Но как тут быть, когда подушки нет,
И я шепчу своей соседке: «Душка!..»
1927 г. 29 мая. Воскресенье.
Лианозово, Моск. обл.

«Мы – советские работники…»

Мы – советские работники
Честно ходим на «субботники».
А сейчас без опасенья
Мы справляем воскресенье.
На душе тепло и розово,
И в поселке Лианозово
Мы во славу всей России
Пьем в гостях у Евдоксии!..
1927 г. 29 мая. Воскресенье.
Лианозово, Моск. губ.

«Вопреки ленивым толкам…»

Вопреки ленивым толкам,
В одиночестве забвенья,
По лирическим проселкам
Веет ветер вдохновенья.
Он дождем благоухает,
Он томит тревогой сладкой,
И ритмически вздыхает
Над раскрытою тетрадкой.
И звенят без проволочки
Рифма вслед за рифмой четкой,
И кокетничают строчки
Поэтической походкой.
Бьет в виски прибоем милым
Кровь от вымыслов хмельная,
И торопится по жилам
Для чего сама не зная.
И не смеешь удивиться
Тайной близости Эрота,
И нельзя остановиться
У крутого поворота.
И в беспутьи непролазном,
От избытка нервной влаги
Мысль охвачена соблазном
Передать себя бумаге.
<1927 г. 17 июня. Пятница.
Москва>

«Так просто все: сначала…»

Так просто все: сначала
          В тумане золотом
Мечта меня качала
          Над жизнью, а потом
Когда в момент паденья
          Замкнулся мысли круг,
Мне без предупрежденья
          Явилась Муза вдруг.
Она как бы затмила
          Собой сиянье дня,
И близостью томила
          Как женщина меня.
Меж нами крепли узы,
          Сквозь полузабытье
Я слышал вздохи Музы,
          Я чувствовал ее.
И в творческой отваге,
          Проворна и легка,
За рифмой по бумаге
          Зарыскала рука.
Пусть сладко нам обоим,
          Но мы должны прикрыть
Эпическим покоем
          Лирическую прыть.
<1927 г. 14 июля. Четверг.
Москва>

«Пусть мило улыбнулась ты сначала…»

Пусть мило улыбнулась ты сначала,
В приветственном пожатии руки
Почувствовал я взору вопреки,
Что прежде ты теплей меня встречала.
И нервной дрожью, острой как кинжал,
Вдруг холодок по телу пробежал.
В каком-то раздвоении жестоком
Я уж не мог быть с чувством заодно,
Когда в венецианское окно
С заката солнце хлынуло потоком,
И лава драгоценного луча
У твоего расплавилась плеча.
Я наблюдал, как словно загорая
Смуглела кожа в золоте густом,
И с нежностью подумал я о том,
Что и она – любовь моя вторая —
Носила то же имя, что и ты:
Классическое имя красоты.
Сгущался в сумрак тихий вечер летний,
Прощальный свет, рассеиваясь, гас;
Я у тебя был только в третий раз,
Но этот третий, может быть, последний: —
Я избалован участью иной
И мало мне любезности одной.
И все равно забудешь о поэте
Ты или снова позовешь меня,
Я, в памяти прекрасное храня,
За строфы элегические эти
И ту великолепную зарю
Тебя, участница, благодарю!..
<1927 г. 11 августа. Четверг.
Москва>

«Увяла роза данная тобой…»

Увяла роза, данная тобой,
          Мое томленье убывает,
А этот вечер тускло-голубой
          Воспоминанья навевает.
Я ожидал ответа на вопрос,
          Когда, отдавшаяся зною,
Ты в белом вся с букетом красных роз
          Предстала вдруг передо мною.
В тот день лишь сном душа была жива,
          Я только с Музой жаждал встречи,
Но полуоткрывали кружева
          Твои пленительные плечи.
Но пенистое золото волос
          Над лбом сгущалось понемногу,
И вот в крови броженье началось,
          Переходящее в тревогу.