Нежность сердечных струн - страница 8

Она начала путешествовать автостопом.

Рюкзак, пачка сигарет, старая кожаная куртка.

Иногда – дальнобойщик с добрыми глазами. Иногда – вечер в палатке с чужими студентами.

Она ехала не куда-то, а откуда.

Не в поисках смысла – в поисках воздуха.

"Когда я еду – я не думаю. Я просто существую. И это легче, чем помнить."

Но дорога научила её смотреть по сторонам.

В каждом пейзаже – напоминание о матери.

В каждом городе – шанс начать чуть-чуть сначала.

И где-то, в одном из поворотов, она снова вспомнит, как это – верить.

Глава 3. Новый поворот жизни

Новый день обещал новые встречи и новые истории. Попутными грузовыми машинами перешли перевалы, уже близко граница Казахстана. Они ехали вдоль обочины асфальтной дороги, и пейзаж незаметно изменился. Горные перевалы остались позади, уступив место ровным, выжженным солнцем степям. Земля стала пыльной, поросшей редкой, жесткой травой и полынью, от которой в воздухе витал терпкий, горьковатый аромат. Кое-где торчали кривые деревца – словно обгоревшие спички, сопротивлявшиеся ветру и зною.

Солнце поднималось всё выше, становилось ярче, беспощаднее. Ослы шли с поникшими ушами, а Поюзбек и Эфенди закрывали головы полотенцами и шапками. Вдали показались будки, шлагбаум, флаг и солдаты – граница. Казахстан встречал их серьёзно.

Подойдя к пункту пропуска, они остановились. Пограничники в форме внимательно осматривали проезжающих. Один из них, женщина с острым взглядом, словно умеющим видеть душу насквозь, подошла к Эфенди.

– Документы, – сухо сказала она, не отводя взгляда.

Эфенди послушно протянул свой потрепанный паспорт.

Она пролистала страницы, окинула взглядом его лицо.

– Цель поездки?

Эфенди, глядя искренне и почти торжественно, произнёс:

– Жениться на Синди.

Женщина прищурилась. Наступила пауза. Она закрыла паспорт, постучала им по ладони и холодно произнесла:

– Дурак, куда едешь?

Эфенди не смутился, а даже, наоборот, с благоговением ответил:

– В Шнапсленд. К Синди.

Поюзбек, стоявший рядом, опустил голову и тихо захихикал в кулак.

Женщина из КПП пограничной службы посмотрела на него, потом снова на Эфенди. Несколько секунд она, кажется, боролась с собой. Потом на губах её появилась еле заметная улыбка. Она вернула паспорт.

– Проезжайте, жених.

– Спасибо, – серьёзно кивнул Эфенди, забирая документ.

Поюзбек, едва сдерживая смех, шепнул ему:

– Ты даёшь… Теперь по всей смене расскажут, как один странный парнишка едет в Шнапсленд за Синди. Паспорт есть, а мозг – в пути.

– Ну а что? – пожал плечами Эфенди. – Главное – верить.

Степь снова растянулась перед ним – бескрайняя, как надежда Эфенди, и жаркая, как сердце влюблённого. Когда Эфенди уже миновал шлагбаум, обернувшись, он заметил, что Поюзбек сзади задержался. Пограничники окружили его, один приказал смотреть "в камеру", и буквально через минуту двое крепких мужчин в форме схватили его под руки и куда-то увели.

Эфенди застыл. Он не сразу понял, что происходит. Его спутник, рассказчик, весёлый ночной друг – исчез. Позже, уже на привале, в придорожной чайхане, он услышал от случайного водителя новость, от которой у него в животе сжалось:

Поюзбека арестовали за убийство своей жены. Он пытался сбежать за границу, скрыться под видом странствующего пастуха, он не знал что бывают камеры идентификации личности.

Эфенди долго сидел молча. У него в голове не укладывалось, как тот, кто с ним делил хлеб, рассказывал смешные истории, мог оказаться убийцей.