Незнакомцы на мосту - страница 31

Мы вышли из отеля через заднюю дверь, где сели в ожидавший седан, который доставил нас в офис иммиграционной службы в доме 70 по авеню Коламбус на Манхэттене. С меня сняли отпечатки пальцев, сфотографировали и продержали в указанном месте приблизительно до 16.30, после чего на машине отвезли в аэропорт рядом с Ньюарком в штате Нью-Джерси.

В аэропорту я взошел на борт самолета, который показался мне переоборудованным для особых целей «Ди-си-3». Единственными пассажирами рейса стали я сам и двое офицеров иммиграционной службы – Сили и Джадж. Я спросил, куда мы направляемся, но оба заявили, что это им неизвестно. На борту самолета наручники с меня сняли. После пяти часов в воздухе самолет сделал одну промежуточную посадку, и я посчитал, что мы прибыли в Алабаму».

(Один из сотрудников иммиграционной службы позже рассказывал репортерам, что, когда самолет стал снижаться, Абель выглянул в иллюминатор и спросил: «Что мы делаем в Алабаме?» Они действительно собирались приземлиться в Мобиле, и Абель объяснил, как понял их местонахождение, используя положение солнца над горизонтом для определения направления полета, учитывая время, проведенное в воздухе, и приблизительную скорость движения летательного аппарата.)

«Примерно в 4.30 на следующее утро (в субботу, 22 июня) мы прибыли в аэропорт городка, который, как я потом узнал, назывался Браунсвилль, штат Техас. На меня снова надели наручники и посадили в машину, которую сопровождал другой автомобиль, и мы проехали шестьдесят миль до Макаллена, тоже в Техасе. Там меня поместили в одиночную камеру федерального лагеря для содержания перемещенных лиц и незаконных иммигрантов.

После двухчасового сна мне дали позавтракать и приблизительно в девять часов утра провели в комнату, где Сили и Джадж подвергли меня допросу, продолжавшемуся почти до наступления вечера (с перерывом на обед). В самом начале этой процедуры я попросил пригласить адвоката, но мне было заявлено, что его присутствие станет допустимым только во время дальнейших, «официальных» допросов».

По словам Абеля, на следующий день, в воскресенье, 23 июня, допрос тоже продолжался очень длительное время.

«На этот раз меня допрашивали сначала агенты ФБР Гэмбер и Бласко, – писал он, – а потом отдельно вновь сотрудники службы иммиграционного контроля Сили и Джадж. Команды следователей меняли друг друга. Я отказывался давать показания. Меня накормили обедом, но, если не считать этого краткого перерыва, атаковали вопросами примерно с десяти утра до четырех часов пополудни. (Официальная версия событий отличалась от рассказа Абеля лишь в мелких деталях.)

Ту же процедуру повторили в понедельник, 24 июня. Во вторник, 25 июня, я решил сделать заявление, что мое настоящее имя – Рудольф Иванович Абель. Я – гражданин России. В разрушенном жилом доме на родине я случайно нашел крупную сумму в американской валюте, после чего в Дании приобрел фальшивый американский паспорт, с помощью которого и въехал на территорию Соединенных Штатов через Канаду в 1948 году. На этом они закончили допрос и сообщили, что теперь мне будет разрешена встреча с адвокатом. Тем же вечером я нашел защитника в Макаллене, и он посетил меня.

27 июня иммиграционные власти впервые подвергли меня официальному допросу с соблюдением всех положенных формальностей в лагере для перемещенных лиц. При мне находился адвокат – Моррис Атлас, эсквайр, житель Макаллена. Я вновь заявил, что мое подлинное имя – Рудольф Иванович Абель и я нелегально проник на территорию Соединенных Штатов из Канады. В период проживания в США я в разное время и в различных местах использовал имена Эмиля Голдфуса и Мартина Коллинза. На самом же деле у меня гражданство СССР».