– Аканье и иканье.
С каждой новой фразой темп увеличивался, а мои ответы становились все более четкими, и уже через несколько минут я щелкала их как семечки.
– В русском языке правила ударения…
– Не динамичны.
– В тематическом отношении очерк…
– Не имеет ограничений.
– Как называют местные разновидности русского языка?
– Диалекты.
– Поужинаешь со мной?
– Да.
– Отлично.
Вопросы прекратились настолько резко, что мое последнее «да» словно повисло в воздухе, до сих пор разливаясь эхом по аудитории.
– Что? – кое-как осмелилась и посмотрела на преподавателя, который улыбался самыми уголками губ.
– Я говорю, отлично, Миронова. Давайте зачетку.
В полном непонимании непослушными пальцами подцепила книжку, лежавшую передо мной, и протянула Александру Николаевичу, не соображая, начались ли у меня галлюцинации на нервной почве или услышанное действительно было правдой.
Тем временем преподаватель поставил свою подпись и вернул зачетку, не давая больше никаких комментариев.
– Можете быть свободны, – он произнес эту фразу абсолютно деловым тоном, но я, даже несмотря на состояние, собралась и вновь посмотрела ему в глаза. Все же убеждаясь, что горевший в них хитрый огонек подтверждал версию о том, что галлюцинаций у меня нет.
Только вот ответов о том, что делать в таком случае, не прибавилось. Это посложней стилистики будет…
Спорить с предложением выйти из аудитории не стала. Возможно, стремительным побегом даже смерч в аудитории подняла, но это пока слабо волновало.
– До свидания, Александр Николаевич, – прокричала уже в дверях.
– До встречи, Миронова, – в противовес мне абсолютно спокойно проговорил преподаватель.
Делегация одногруппников, налетевшая, едва я успела отойти от первого приступа паники, вызвала второй.
– Машка-а-а-а! Скажи, он классный! – попискивала Катя.
– Во-о-о-обще! – вторил Артем.
Остальные были солидарны и, кажется, собирались на таких радостях устроить попойку имени Александра Николаевича. Я же мечтала просто поскорей выбраться на свежий воздух.
Так удачно раздавшийся звонок мобильного смог вернуть в реальность или хотя бы не позволить упасть в обморок.
Исчадье Ада. Как вовремя!
– Если что, сразу говорите номер больницы! Я ее муж! – раздался в трубке громкий голос Антона.
– Двадцать четвертая психиатрическая, – брякнула первое, что пришло на ум.
– А, ну то, что там с башкой нелады, я сразу понял, – уверенно заявил парень, а потом усмехнулся. – Я приехал.
– Я поняла, – улыбнулась в ответ, вызвав многозначительный взгляд Кати. – Уже выхожу.
Убрав телефон в сумку, не выдержала повышенного внимания со стороны одногруппницы и повернулась.
– Неужто парень появился? – со смехом спросила девушка. – Ты поэтому так равнодушно к Александру Николаевичу относишься?
Взвесив все за и против, а также возможность проговориться про детали сегодняшнего зачета, как-то дергано кивнула, добавив для верности:
– Типа того, – после чего едва не взвыла, подумав о том, что пример Антона слишком заразителен. Разница лишь в том, что он использует такой предлог для спасения меня, а я – для спасения себя. Хотя нет, разницы никакой. Мы все спасаем меня.
Я очень надеялась, что одногруппники стремительно побегут прочь от здания университета, или Антон припаркуется где-нибудь в другом районе, однако на деле все вновь пошло не по плану. Во-первых, толпа остановилась прямо на ступенях перед входом. Во-вторых, мой воображаемый парень оставил автомобиль напротив входа и теперь, засунув руки в карманы потертых джинсов, стоял и смотрел на меня.
