Если быть предельно серьезной, то я, конечно, не думала, что преподаватель действительно решит воспользоваться всем боевым арсеналом из «Кожаного кролика» при первой же возможности. Ну не представляла я, как он заводит меня в квартиру с приглушенным светом, уходит на несколько минут, а потом возвращается весь такой в латексе и коже, загадочно крутя в руках плетку и кляп.
Хотя фраза: «Поиграем, Миронова?» – слышалась весьма отчетливо, что вновь заставило рассмеяться.
Однако вопрос о том, зачем мужчина скупил половину магазина, по-прежнему оставался открытым. Все же не стоит забывать, с кем имеешь дело.
Существовали ли другие логические варианты, для чего Александр Николаевич решил меня пригласить? На самом деле один был, но я старательно избегала мыслей на эту тему, находя затею с садо-маза вечеринкой куда более правдоподобной. И все же…
Резко села и распахнула глаза, стараясь выбросить из головы все лишнее, а потом мысленно проговорила вопрос: «Возможно ли, что он как-то выделяет меня? Что я ему… Нравлюсь?».
От абсурдности мыслей даже на ноги вскочила.
«Да нет же…»
Не переставая мерить шагами комнату, тихо заскулила как раз в тот момент, когда своим вниманием решила почтить мама.
– Маша, все в порядке?
– Да, мам, отлично. А где у нас мыло хозяйственное лежит, и веревка попрочней?
Родительница на пару секунд задумалась, а потом уверенно проговорила:
– Мыло под раковиной, веревка в кладовке на полке.
– Спасибо, ма! – от души поблагодарила.
– Обращайся, – с улыбкой ответила женщина и вышла из комнаты.
Обожаю своих родителей! Все исключительно конструктивно и по делу!
Вернувшись на диван, вновь закрыла глаза. Так от окружающего мира абстрагироваться было проще, что ли.
Размеренное тиканье часов также располагало к спокойному рассуждению, поэтому, подавив порыв дернуться, повторила предыдущую идею.
Что делать, если я симпатична собственному преподавателю?
А симпатичен ли он мне?
На этом моменте веки не выдержали и все-таки поднялись. И теперь я, практически не моргая, смотрела в потолок.
– Нет конечно! – для пущей уверенности озвучила мысли и постаралась успокоить отчего-то бешено стучавшее сердце. – Вообще ни капли!
Придя к такому важному умозаключению, отправилась в душ, решительно настраиваясь на то, что откажусь от ужина. Все-таки я не обязана это делать, а Александр Николаевич, чисто теоретически, должен быть рациональным взрослым человеком, который без лишних вопросов примет мой выбор.
Однако спустя полчаса, проведенные в ванной, вся моя хваленая уверенность куда-то исчезла. Словно теплые струи воды просто-напросто смыли ее в канализацию.
Так что теперь я стояла перед зеркалом, виня душ во всех смертных грехах, и понимала, что не смогу отказаться. Да, такое решение было совершенно неправильным, нелогичным, да и попросту идиотским, но выдавить фразу: «Александр Николаевич, я не буду с вами ужинать. И обедать не буду. И завтракать. И вообще переезжайте, пожалуйста, в тундру» – было гораздо сложней, чем признаться в том, что на самом деле я оборотень и в полнолунье превращаюсь в милейшего пухлощекого енота.
Уже хотела начать гуглить мотивационные книги на тему «как перестать быть тряпкой и научиться говорить «нет» преподавателю», если таковые, конечно, имелись, но в последний момент передумала и решила пойти другим путем. Ведь если я не в силах хотя бы попросить попробовать отстать, то, по крайней мере, могу попытаться сделать так, чтобы Александр Николаевич лично бросил это неблагодарное дело.
