Мелкий острый кусочек хрусталя застрял в его ладони. По руке потекла струйка крови. Этот мерзавец шейх властно облапил Веру, словно она его вещь! Он так смотрел на нее, словно уже занимался с ней любовью прямо здесь, посреди ресторана. Он чуть ли не облизывал ее на глазах у всех. А он, Ами, ничего не мог с этим поделать! Ами выдернул осколок из ладони и произнес:
– Но это похоже на… создатель! Как же я сразу не понял! Это инициация! Но почему? Вера же начисто лишена силы!
Буквы на его перстне вспыхнули алым и сложились в заклятье мысленного приказа.
– Шаалтиэль, Узиэль, за мной! Это инициация! – мысленно выкрикнул Ами и бросился к фонтану, на бегу расталкивая гостей.
Преданные бойцы бросились за ним. Рон, ничего не понимая, побежал следом.
Три шага. Не более. Три шага оставалось до фонтана, куда шейх волочил сопротивляющуюся Веру. На бегу вытянув руку, Ами направил на него перстень.
– Ацор! – выкрикнул он заклятье мгновенной неподвижности.
Буквы на кольце сложились в кокон, который в мгновение ока оказался рядом с шейхом, и растянулся в воздухе, обнимая его, как сеть. Но огненный столб, сорвавшийся с руки шейха, сжег кокон и исчез вместе с ним, искрами рассыпавшись по мозаичному полу ресторана.
И в этот момент шейх повернулся к Ами и злорадно ухмыльнулся. Он поднял Веру на вытянутых руках, крепко поцеловал в губы и швырнул в фонтан.
– Нет! – в ужасе закричала Вера, закрываясь руками.
Вода – страшная, холодная, скользкая и опасная была повсюду. Тело сковало страхом. Еще миг, и Вера захлебнется. Эта страшная стихия, которую она панически боялась с детства, от которой нет спасения нигде, проглотит ее, погребет под собой, и, разойдясь кругами, снова затихнет. Словно и не было ничего!
Стук сердца Веры перекрыл вопли изумленных гостей. Зал исчез. Вера оказалась в отцовском доме, в ванной комнате. Вода из ванной залила весь пол. На зеленом кафеле бились золотистые рыбки. Мама, молодая и красивая, пела чудесную песню, сидя в ванной. И от этой песни рыбки оживали и подпрыгивая воздухе, сливаясь в радужный хоровод.
– Мамочка! – прошептала Вера, делая шаг вперед.
И в тот же миг ворвавшийся в ванную комнату отец отбросил ее назад.
– Молчи! – завопил он, хватая мать за горло. – А ты, – он повернулся к маленькой Вере, – прочь отсюда. Вон! Пошла вон!
Вера попятилась, поскользнулась, упала и снова оказалась в зале ресторана, в фонтане. Вода – опасность – страх. Эта связка, вбитая в корку подсознания с детства, сковала ее ужасом. И теперь ужас стал осязаемым. Мокрым. Всепроникающим. От которого нельзя спрятаться, потому что вода всегда просачивается всюду. Вода была везде. Она непонятно откуда прибывала, выплескиваясь на пол. Ее становилось все больше и больше.
– Нет! – крикнула Вера.
И в этот момент в далеком Синеморске вздрогнул от плохого предчувствия огромный белый кот.
Словно испугавшись крика, вода вдруг отступила, оставив Веру совершенно сухой. Вода поднялась в воздух. Она собралась в огромную каплю, которая, переливаясь в свете гигантской люстры, застыла в воздухе. Капля разрослась, заполняя собой весь периметр ресторана, превратилась в шар, дрогнула, вытянулась в блин, растянувшись по потолку. Вода продавила навесной потолок, окутала люстру, вырывая провода и многочисленные кабели, до того спрятанные под раздавленным потолком, и снова увеличилась в объеме.
Задрав голову, Вера с ужасом наблюдала за прозрачной массой, которая приобрела квадратную форму. Словно какой-то безумный инженер придумал лифт в виде аквариума, приклеил его к потолку, и теперь это гигантское сооружение сумасшедшего гения начало медленно и равномерно двигаться вниз.
