– Получается, если кто-то сейчас на моем месте, то я на чужом, – заключил Диктатор. – И на чьем же?
– Варфоломей, владелец местного кабака, – ответил Дракон. – Я ему слегка задолжал.
– Отлично, – похлопал Дракона по чешуйчатой спине Диктатор. – Натурой возьму. Но чуть позже. Войду в курс дела, свыкнусь с новым положением, дальше видно будет.
– Начнешь новую жизнь? – прищурилась Принцесса.
– В мире полно мест, где требуется хороший диктатор, – пожал плечами Диктатор.
– Ну да, – кивнул Дракон, – у нас ведь волшебный мир. Всем место найдется.
Кабатчик Варфоломей стоял перед толпой на площади с веревкой на шее и рассуждал о мироустройстве.
Казнь отложили, а потом и вовсе замяли.
24
Недалеко от входа в пещеру ранним солнечным утром Принцесса собирала грибы. Из высокой травы, растущей в изобилии вокруг, послышалось шипение.
– Этот голос мне знаком, – поигрывая ножиком, сказала Принцесса.
– Разумеется, – из травы выполз змееподобный гражданин. – Я Его Высочество лечил от неуемного пристрастия к фрейлинам и алкогольным напиткам.
– И не сильно преуспели, надо сказать, – лучезарно улыбнулась Принцесса.
– В этом нет его вины, – высунул голову из пещеры Дракон. – Его высочество никогда не считал свои пристрастия проблемой. Это у окружающих были проблемы с его пристрастиями. Вот и вызвали Психо-дел-Мастера. Его в погребах не пои, дай покопаться в чужой внутренней природе.
– Хотите поговорить? – услужливо выгнулся змееподобный.
– Нет, – зевнул Дракон.
– А я вот очень хочу, ибо разрабатываю новую программу психологической помощи, основанной на опыте мифических существ. Опросил уже пару упырей, русалку, семейство домовых, девяносто голов стоглавой гидры, хвост уробороса и кота шредингера.
– И что же, все ответили? – поинтересовалась Принцесса.
– Даже слушать не стали, – вздохнул Психо-дел-Мастер, – сказали, что живут в гармонии со своей внутренней природой и проблем не испытывают. А как достигают этой самой гармонии, сообщать отказались.
– Не повезло.
Принцесса поставила корзину с грибами на землю перед драконьей мордой. Тот принялся энергично жевать.
– После неудачи с Его Высочеством моя репутация сильно пострадала, – умоляюще сложил руки змееподобный. – Люди и другие сущности больше не хотят пускать меня к себе в голову. А я без этого не могу. Прям как стервятник без падали. Чахну. Начинаются проблемы с внутренней природой. Раздражительность, равнодушие, упадок, депрессия.
– Хмммм… – задумчиво проговорил Дракон. – Если я чувствую нечто подобное, то иду искать героя и договариваюсь с ним к обоюдному удовольствию.
– Каким образом? – заинтересовался Психо-дел-Мастер, доставая из кармана пухлый блокнот и огрызок карандаша.
– Видите ли, все герои хотят быть не просто живыми, а еще красивыми, здоровыми и с конечностями, – пояснил Дракон. – При этом победителями и персонажами из летописей. Не говоря уже о том, что если в одном случае из миллиарда повезет убить дракона, тащить вещественные доказательства его кончины за тридевять земель весьма затруднительно.
– Понял, – кивнул Психо —дел-Мастер. – Герой седлает дракона и летит в какое-нибудь королевство за славой, денежным вознаграждением и удачной женитьбой.
– Именно, – подтвердил Дракон.
– А какова выгода дракона? – склонил голову Психо-дел-Мастер.
– Во всех отношениях приятная, – ответил Дракон. – Правитель королевства обязательно на всю башку деспот, нормальному человеку в голову не придет призывать к убийству невинного мифического животного. При виде дракона он впадает в экстаз, приятно ведь, что такое огромное грозное создание вдруг оказалось трусливым уёбищем. Он приказывает заковать животное в цепи. Всячески унижает, обижает и выставляет на показ при каждом удобном случае. Не бесплатно, естественно. Дракон мужественно терпит лишения, тем более, обязательно найдется сердобольная девственница, стремящаяся облегчить страдания несчастного. У правителя, меж тем, постепенно сносит голову от власти над безответным существом, и пытки его, вкупе с моральными издевательствами, становятся все изощреннее и гаже. Апофеозом беспредела – циничное убийство сочувствующей животному девственницы. Дракон получает ментальный хаос, из которого впоследствии родится порядок.
