Ниднибай - страница 9

Вновь плацкарта в Ленинград. Только успел отвертеться от Советской Армии – Израильская преподнесла сюрприз.

С одной стороны приятно: за шесть дней размолотили кучу арабских армий. А с другой – теперь опять, наверное, фиг поступишь в институт.

Поступил всё же! Правда, если б не лучеглазая красавица, Марина, то сейчас было бы неизвестно: устная физика – 5, устная математика – 5, а в письменной математике – решил все задания правильно, но в последнем, время уже закончилось, и я впопыхах написал неправильный ответ.

Однако теперь – наверняка: простили ошибку!

До сих пор я думал, что среди евреев не бывает красавиц. Может, слишком умные?.. Ан нет!

В ней – и то, и другое.

Опять общежитие. Опять четверо.

«Старик» – двадцативосьмилетний студент, любящий выпить и «вслепую» легко выигрывающий у меня в шахматы, хотя я считал, что играю неплохо.

Коля – не по годам задумчив. Основное положение – горизонтальное. Особенно, перед экзаменами, которые, по его мнению, нужно переждать, как пережидают осень или зиму.

Толик – умён, высок, замкнут, с затаённым желанием «пробиться». Может на спор съесть за один присест девять эклеров.

И я – неруссконосый еврей, у которого, как выяснилось из походов на «подкормку» к родителям Марины, от смущения пропадают все мысли, и начинает жутко бурчать в животе (до такой степени, что однажды дядя Миля, отец Марины, подмигнув Марининой маме, тёте Зине, повёл меня прямо из-за стола в туалет).

Ночью приходили две проститутки. Одна подошла к «Старику», а другая ко мне, стащила с меня одеяло и спросила, как меня зовут. У меня страшно забурчало в животе…

Потом «Старик» выяснил, что они ошиблись дверью: их пригласил Славик, красавец, сексуальная гордость института, владевший папой-секретарём обкома в Белоруссии.

«Старик» пошёл их проводить и заодно, может, выпить. Утром он рассказывал, что «девочки» подрались из-за того, кто будет спать со Славиком, а кто с ним, «Стариком».

В результате обе спали со Славиком и остались довольны.

Подружился с Димкой из нашей группы. У него мускулатура, как у Тарзана. Качается штангой. Полощет нос солью. Говорит, что в детстве был очень хилым. Иногда подрабатывает тем, что достаёт на спор задницей потолок в узком коридоре общежития.

Сошлись на том, что оба любим пофилософствовать.

В голове муравейник: раньше науки разделялись. Понятно было, где математика, где физика, где химия.