– Что она делает?! – ахнул рядом Удмертий. – Что она делает, эта маленькая безумная девчонка? Она же знает, что молиться напрямую Смерти опасно для неподготовленного мага!
– То, что мы, магистры всех пяти академий, должны были сделать уже давно, – сжал зубы боевик. – И то, с чем нам теперь придется жить, не наложив на себя руки от позора.
Солнце окончательно взошло, когда последний призрачный мальчишка растворился в нависшем над лесом розоватом облачке. Золотые лучи осветили покрытую пеплом и копотью поляну, едва живых от усталости чародеев, связанных и валяющихся в траве эльфов, которых оказалось не меньше пяти десятков, декана целителей Левию, что с трудом спустилась с сосны и теперь брела к своим ученикам, прихрамывая и чертыхаясь.
Но те не обращали на наставницу никакого внимания. Они стояли в центре поляны, растерянные, опустошенные, скованные навалившимся отчаянием сильнее, чем любыми цепями.
У их ног ревела навзрыд рослая девчонка в униформе боевика, с исцарапанным лицом и растрепанной светлой косой. К груди она прижимала хрупкое девичье тельце в разорванном балахоне некромансера-первокурсника. На тоненькое личико, бледное, как молоко, падала копна совершенно седых волос.
Ниенна помнила яркий свет, ласкающий и зовущий. Как качалась на невидимых волнах и смеялась, как парила, раскинув руки, словно во снах из раннего детства. Рядом летел Ленок, тоже растопырив в стороны ладошки – обе, целые. По другую сторону болтал ногами и заливисто хохотал зеленокожий клыкастый мальчишка, кувыркался в потоках света, щекотал толстенькие пятки смешного дворфика, летевшего впереди. Тот лягался и довольно визжал, улыбаясь во весь свой щербатый рот.
– У меня жуб новый вылос! – прокричал маленький дворф и ринулся вперед, к возникшим прямо в пустоте сияющим воротам.
И мальчишки вместе с вереницей других призраков, обретших яркость и плотность, скрылись за узорчатыми створками.
А Ниенна осталась.
– Рано тебе, девочка, – шепнул чей-то ласковый голос, и казалось, он звучал в пространстве со всех сторон. – Ты ещё достойно послужишь мне и совершишь немало деяний в мою славу. Возвращайся и помни – потом станет легче.
А затем неведомая сила подхватила её, резко и болезненно, словно клещами, и потянула назад. И трещал мир, разваливаясь на части, и земля горела под ногами, и огонь сжигал её дотла, и кости осыпались прахом. И Ниенна плакала и кричала, но никто не слышал, ведь у неё больше не было ни голоса, ни слёз.
И лишь слова, зародившиеся в крохотной точке разума, выходили в бушующий первородный океан, обретали жизнь и ярость, которая по силе не могла сравниться ни с чем. И летели они от края до края Вселенной, наполняя пустое пространство звуками и голосами.
– Заразаааа… Как же больно…
И треснувший мир вновь сросся в единое целое.
Ниенна лежала головой на чем-то мягком, слегка покачивающемся. Теплые пальцы осторожно гладили её по волосам.
– Очнулась? – шепнул рядом тревожный голос.
– Просыпается, – ответил другой, прямо над её головой.
Ниенна открыла глаза и увидела перед собой обольстительную девичью грудь, обтянутую лишь тоненькой рубашкой.
– Однако, – пробормотала она. – Подобное зрелище – не совсем то, с чего бы я хотела начинать возвращение в жизнь, но определенно впечатляет.
– Балда, – всхлипнула обладательница груди и обняла её ещё крепче.
Ниенна попыталась улыбнуться и поняла, что губы иссушены.
