Значит – не туда.
Илья нашел ролик и включил. Что там за «Stop»?
Из динамиков полилось знакомое, молящее, трепетное:
All that I have is all that you^ve given me
Did you nevez worry that lid come to depend on you…
Песня жила в его памяти, и даже в позвоночнике. Супер медляк.
Набрал перевод:
Все, что у меня есть, все, что ты дал мне,
Ты никогда не волновался, что я буду зависеть от тебя…
Вон что. Так пронзительно – о свободе личности.
А как о ней еще?
Ндааа… Как красиво все начиналось. Саманта Браун с большими голубыми глазами. Деньги – большими чемоданами… А взамен – песни и пляски народов мира и проходимцы вагонами.
Пора было прощаться с авантюрой. Он думал о предстоящей скуке и коварной Саманте-Эбигейл. Но зла на нее не держал. Кто-то резвится или затевает аферу, не зря Петрович сказал о какой-то «армейской мафии». Ни то, ни другое ему уже не интересно, но все же нужно еще разок написать.
Илья не стал садиться к компьютеру, а ушел на кухню с ноутбуком. Пил чай и писал. Чай был горьким. Просто горьким и не ароматным.
Через минуту он уже отправлял таинственной незнакомке последнее письмо.
Дорогая Samantha!
Что-то вы забыли обо мне. Мне не хватает ваших писем и ваших особенных слов. Верится, что писала их какая-нибудь североатлантическая женщина – особый строй мысли. Но для чего?
Жаль, что не узнаю многое о вас. Кто вы и откуда? Сколько человек с вами переписывается одновременно со мной, хотя это не так важно. Если вы даже робот по переписке, то этот робот имеет хорошие манеры письма. Он тонок и вкрадчив.
Охотно обращался бы к вам по действительному вашему имени – Abigail Harrison – но пусть будет , Samantha – это тоже красиво. Было бы интересно видеть вас девушкой, мечтающей о полетах на Марс, но интересно видеть и то, кто же за этой фотографией на самом деле? Желаю вам быть такой же красивой. Ваши письма, их слог так же наивны и прекрасны как Abigail. В моей памяти вы останетесь такой. Другая мне не интересна. В противном случае, съешьте это письмо.
Моя любовь с вами Samantha-Abigail.
Нет, это было уже не то. Игра не получалась. И хотя он написал все это для себя самого, понимая, что кроме хитрого обаяния фантома на том конце провода ничего нет, но все же нажал «ответить». Прямо в космос, мимо автора разводилова, которое с ним затеяли. К звездам, где летают ливийские астронавты. Оно найдет их там.
Оправил и готов был забыть о буре в стакане, выкинув эту историю из головы. Он готов. Но она родилась не в его голове.
Зазвонил телефон. Может, Петрович освободился? Сейчас ему и рассказать все… и про письмо последнее спросить. Хотя чего там теперь!..
Нет, неопознанный номер. Не иначе – Эбигейл Харрисон.
– Привет, – раздался в трубке сонный голосок. – Это я приехала.
Кто? Но спросить не успел.
– Я Кириллу позвонила, он говорит, ты к нему не заходишь. Я телефон попросила.
– Лиля?
– А ты не узнал?
– Ты спишь что ли?
Вот Петрович бы не стал вопросом на вопрос.
– Проснулась уже. Может, погуляем сегодня?
Еще одна! Лилю, Аню – под руки, Браун – на руки и – по тротуарной желтой соли за чемоданом!
– Не хочешь?..
– Я в магазин сейчас.
Она молчала расстроенная. И что бы ей в нем? Зачем?
– Позже зайду, если что.
– А когда?
– Вечером.
До Петровича или позже. Что-то он не звонит, может, и туда уже нет смысла тащиться? Ладно. Хоть поговорим. Да и пиво допить надо. И завязывать уже с ним, с пивом. А то еще пивной живот выпрет. Корми-пои его потом… А Светка там, на макаронах, исстройнеет вся, исхудеет…
