– Нет. Забудь что видел. – Фыркнула Ррин, стыдливо отводя взгляд.
– Так зачиталась? Что интересного?
Аллирин еще раз про себя прочитала длинное письмо:
– «Пишу тебе из уютной дворцовой комнаты, которую мне любезно предоставили. Ты бы оценила эту роскошь: мягкая постель, обед по расписанию, а главное – решетки на окнах! Наверное, они считают, что именно эти металлические прутья остановят меня. Приятно видеть, что у них сохранилось чувство юмора. Они решили, что старого Азареля пора отправить на эшафот. Когда именно? О, это пока тайна за семью печатями. Видимо, обсуждают, будет ли лучше продемонстрировать это на каком-нибудь празднике, чтобы было чем занять скучающую публику. Мне же остается только ждать, иронизируя над их стараниями. Не бойся за меня. Если меня и казнят (а это, кажется, дело решенное), то знай – я не умер от старости или скуки, а это уже прекрасно (и я не предоставлю им такого удовольствия без прекрасного внешнего вида)! Перед этим, я устрою им веселую жизнь!
И, не смей возвращаться домой! Даже не думай об этом. Стража наверняка будет искать тебя, и встреча с ними – последнее, чего я хочу для тебя. Немедленно отправляйся в Кеханар.
И помни: ты всегда была и остаешься моей гордостью, даже если мне придется смотреть на тебя из другого мира.
С бесконечной любовью,
Дед Азарель.
P.S. Аллиас рассказал что в пещере вы наткнулись на странную личность, именуемую Змедриком. Тот самый Змедрик – безумец и отшельник, с которым мы когда-то влезли в такое количество неприятностей, что, будь у меня хвост, он бы до сих пор дрожал от воспоминаний? Тогда он выглядел как воплощение хаоса – спутанные волосы, хриплый голос, запах странных зелий (или, может, прокисшего молока – мы так и не разобрались). С другой стороны, если это Змедрик, то могу сказать одно: он невероятно умен, пусть и на свой странный лад. И если он решил быть рядом с тобой, значит, у него на то есть причина. Вопрос только в том, чья это причина: его собственная, твоя или чья-то третья. Так что, будь начеку. Я не могу сказать, можно ли ему доверять, но и полностью отмахиваться от его помощи не стоит. Змедрик всегда был мастером неожиданностей, и, возможно, он знает больше, чем многие.»
– Ну, что там? – Раздался голос Змея, разрывая тишину. Его тон был почти ленивым, но взгляд из-под полуприкрытых век выдавал любопытство.
Девушка молча сложила письмо, как будто боялась, что слова на бумаге могут разлететься. Ее пальцы медленно сжались, смяв край листа. Глаза, прежде устремленные вниз, резко поднялись, и она бросила на мужчину мрачный, полный тяжести взгляд.
– Все плохо. – Холодно ответила алхимик.
Змедрик усмехнулся уголком рта, опустив голову чуть набок. Его голос прозвучал едва насмешливо:
– Неужели завещание? Он написал это стоя на эшафоте? Если нет, то не так все плохо.
Аллирин шумно выдохнула, будто сдерживала прилив эмоций, и вдруг кротко рассмеялась – горько и безрадостно.
– Я еду в Кеханар. Сейчас. – Ее голос дрогнул на мгновение, но тут же вернулся к привычной серьезности. Змедрик кивнул, словно ожидал такого ответа. Его губы тронула едва заметная усмешка.
– Наконец-то ты приняла верное решение. Там ты будешь в относительной безопасности.. какое-то время.
Аллирин нахмурилась, но промолчала. Прахтусс продолжил:
– И проводить тебя до родительского дома теперь мой святой долг. – Его голос прозвучал с неожиданной твердостью, но затем он чуть склонил голову, улыбнувшись.
