Носферату: невеста смерти - страница 19

– Мать, – начинаю я про себя слова молитвы, – я чувствую Тебя, и в трех пространствах трижды склоня…

И тут я слышу глухой удар.

Он приходится прямо в грудину.

Я даже не успеваю ощутить боли. Я только слышу омерзительный хруст – это трещит, ломаясь, кость.

В тот же миг я проваливаюсь в пустоту.

В абсолютную пустоту, где нет ни звуков, ни образов, ни мыслей, ни чувств.

Ничего. Только тьма.

Тьма…

Ṫ

Тихо.

Как же тихо.

Только мое ровное дыхание и редкие удары сердца нарушают эту мертвую тишь. А еще я слышу, как неподалеку от меня, под землей царапает холодную черную почву своими острыми коготками огромный крот.

Моё возращение в реальность оказывается долгим и мучительным как подъем в гору. Сначала я ощущаю под своей грудью, под животом, под бедрами прохладу сырой земли. Затем улавливаю запах мертвой осенней травы. Наконец я открываю глаза и вижу, что лежу на земле.

Как я здесь оказалась?

Что я здесь делаю?

Сколько уже лежу вот так?

С огромным трудом я сажусь.

Осматриваюсь по сторонам.

Поляна. Дуб. Острый месяц. Полумрак.

Мне нужно вспомнить…

Мы шли со Стариком…

Вспомнила!

Я ищу взором свою одежду и обувь, но их нигде нет – видимо, Старик забрал их с собой. Но зачем?

Поднимаюсь. Осматриваюсь.

Всё выглядит странным. От каждого древа исходит едва заметное сияние. Я смотрю на дуб и вижу, как его древесная кровь, его соки текут по микроскопическим каналам внутри ствола и ветвей, искрясь и переливаясь всеми цветами радуги. Я смотрю на свои руки, и сквозь кожу и плоть вижу алые, пропитанные кровью кости. Как красиво!

Несмотря на осеннюю ночь, мне совсем не холодно. Воздух такой плотный, что мне приходится слегка наклонять тело вперед – дабы рассечь его.

Какое-то время я совершенно беззвучно, словно сбежавшая из Аида тень, иду по ведущей к реке тропе.

В лесу царит мертвая тишина. Ни ветерка. Ни шороха сонной птицы. Ночь течет. Черна. Молчалива. Её густота завораживает.

Вдруг где-то впереди я слышу топот. Кто-то бежит.

В тот же миг мое тело само, без какого либо волевого участия с моей стороны совершает несколько прыжков вглубь леса и прячется за толстым стволом. Мое тело действует само. Это работают мои до предела обострившиеся звериные инстинкты, мое наитие, чутье.

Едва я укрылась за стволом, как по тропе с немыслимой скоростью пробегает некто. Этот некто промелькнул так быстро, что я не успела его как следует рассмотреть. Это была женщина. Или девушка? Не знаю. Она передвигалась огромным прыжками, а из ее глаз, словно это были не глаза, но прожекторы паровоза, били два мощных луча зеленоватого света.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как же мне хочется стать такой же!

Кто это был вообще? Надо будет спросить у мамá. А если понадобится, то у Старика тоже. И мне нет дела до того, что он не любит, когда я пристаю к нему с расспросами. Теперь ты ответишь на все мои вопросы, Старик! Теперь ты просто обязан это сделать!

Судя по всему, во владения Старика случайно (или не случайно?) пожаловала гостья. Ох, милочка, будь осторожна – не напорись на Старика! Я даже представить себе не могу, что он с тобой сделает.

Тут же в моем внутреннем кинотеатре возникла картина. В наш Дом вместе с двумя взрослыми сыновьями является сосед-колдун. Он зол. Он едва сдерживает себя:

– По какому праву ты взял мою дочь, Старик?!

– По такому праву, что она оказалась на моей земле. А на моей земле – только один Закон: я!

Когда залетная гостья скрывается за поворотом, я покидаю укрытие и возвращаюсь на тропу. Я хочу добраться до реки – дабы очиститься, смыть следы страха и боли, смыть отпечатки неприятных переживаний последних дней.