Ностратические тайны русского языка. Исправленное и дополненное издание - страница 6

Остается добавить, что заимствованные элементы русского словаря не обязательно ныне обозначают то же самое в языке, из предыдущей версии которого они к русским людям попали.

К примеру, «бас сейнс» у французов это теперь «низкие груди» (плоские). У греков «колос» – уже не столб, а пренебрежительное наименование, простите, заднего прохода (грамотно звучит как «коло»). Название сушеного плода финиковой пальмы у эллинов сложилось из-за его цвета (рыжего) – «фоинис». Потомки древней Эллады сегодня лакомство так не зовут. Зато калька слова есть в русском – «финик». Но в арабских странах лучше именовать финики по-арабски (на худой конец – по-английски). Потому что у арабов «фейнок» – «совокупляться». Дело в том, что живые языки постоянно меняются. Кто бы мог подумать, что в XI столетии на территории центральной и северной России присутствовали непонятные нам словосочетания – «заУТРОкаи» («останься до утра») и «аще ся въвадить» («если повадится»). Обыденное ныне слово «сВОЛОЧь» появилось лишь в 14 столетии в значении «мусор, который наВОЛОКли». То есть узнаваемыми в лучшем случае остаются лишь корни слов. Понятно теперь, почему им и посвящена основная часть текста.

И, если уж начал про курьезы, то пусть и не совсем в тему, но добавлю. Наше «звательное» междометие «кис» в арабских странах зазвучит как матерное наименование женского детородного органа: ваше обращение к кошке будет резать ухо аборигенам. На тот же орган вы можете нечаянно намекнуть, попросив в Черногории спички («пичка» это…). Просто представьте как нас самих тревожат китайские и монгольские слова, начинающиеся на «ху…». Да что там азиаты! Мы готовы смеяться даже, услышав речь братьев-славян. Все, наверное, знают о «феномене» чешского. Над его словами русские люди, не знакомые с суффиксами языка, хохочут.

Да вы и родство большинства современных – хорошо знакомых – слов не заметите. Кто, например, подумает, что корень, лежащий в современном термине комМЕРЦия, лежал и в словах, которые у первых индоевропейцев обозначали много что. Границу света и тьмы (даже моргание-МЕРЦание и пограничное состояние суток), границу расселения племен, границу миров, предметы для опять же пограничного обмена (позже – классические товары), отметку хозяина тех товаров, имя бога пересечения границ и торговли, а в средние века – еще и рубежное княжество…

И даже не каждый учитель русского языка и литературы поверит, что изГИБ – родич ГИБели, а ГУБа – «сестра» слову ГУБить. Но все сразу станет ясно, когда мы поймем, что корень ГУБ (в современных языках еще и ГИБ, и ГУИБ, и ГУБ, и КУП, и КОП, и КУБ, и даже КАП/ХАБ) это все «дети» не только индоевропейской, но и тюркской основы КУБ/КАБ (тюркская группа – переходная от индоевропейской семьи к алтайской). КУБик (КУБус) изначально обозначал вовсе не объект с четкими гранями (как сегодня), а, наоборот – слишком плавно обточенный позвонок от скелета животного (игру с КУБиком до сих пор в исторической литературе зовут «игрой в кости»). Основа эта когда-то очень давно отвечала за плавность (постепенный изГИБ) в самом широком смысле этого слова – за выпуклость, впуклость, излучину реки, плавный нарост, плавное верхнее завершение объекта (КУПель, КАПитель, КАПитул), за свод (в том числе и самый самый верхний, который мы и ныне называем небесным КУПолом, а некоторые народы Востока называют этим корнем, соответственно, и оттенок неба, и само небо). Мы сегодня уверены, что плавный поворот реки это ее ЛУКа или изЛУЧина. Наши давние предки с нами поспорили бы. Так как это всего лишь ЛУГовина, ЛУЖа, ЛУЗа, ЛОЖка, ЛОЩина реки – ее тело, углубление в долине, по которому она течет, а, вернее, в котором ЛЕЖит. Потому что ЛУК (ЛУГ), также как английский ЛОДЖ, греческое ЛОКсно, итальянское ЛАГо, а также слова, обозначающие провал и пробел – ЛАКуна и ЛАГуна – это изначально ЛОЖе реки. Все, что имеет, изГИБ не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости. Т.е. это ЛОЖе – ЛОЖка, ЛУЖа, ЛОДка и т.д… А вот изГИБ как раз в горизонтальной плоскости это ГИБа или ГУБа!!! ИзГИБ морского, речного, озерного берега первые славяне (как и те, кто подарили им базу языка – венеты) звали ГИБой или ГУБой. Участки таких побережий (ГУБ – изГИБов) считались местом расселения племен. Даже слово ГУБерния связано с древней базой КУБ, так как происходит от греческого КУБЕРнавт – «кормчий» (у англичан это теперь правительство – ГОВЕРмент, а у французов – ГУВЕРнер – управляющий вашими детьми). Морфологически лексему эллинов можно разложить на КУБ-ЕР-НАУТ. Здесь ЕР это ИЕ-суффикс производителя действия, а НАУТ – сам глагол «плавать». Что же тогда первый корень – КУБ? А это, собственно, и есть корма, которая технически переводится как «плавное закругление». К слову будет сказано, во многих русских диалектах мысы и заливы все еще зовутся ГУБами (как и изГИБистая наружная часть рта). На старых и даже новых картах есть обозначения со словом ГУБа.