Итальянское семейное законодательство представляло собой непроходимые дебри в попытке удержать родителей и детей вместе, а женщин – дома путем принудительного заключения брака и незаконности развода. Женщина, забеременевшая не от своего мужа, может обнаружить, что ее имя вообще отсутствует в свидетельстве о рождении, что ее законный муж имеет все права опеки над своим небиологическим ребенком, и только следующий на очереди – биологический отец.
– Но это абсурд, – заметила Вивьен Клаудии Джонс, звезде фильма «Когда не останется ничего», которая рассказывала ей о Джоне Ласситере.
Вивьен стала регулярно проводить время в гримерке Клаудии, а не в комнате сценаристов, где стены с большими окнами часто привлекали к ней похотливые взгляды прохожих мужского пола. Эти итальянские мужчины – плотники, разнорабочие, грузчики – излучали странную первобытную силу, несмотря на то, что были ниже Вивьен, которая на каблуках приближалась к шести футам[21] и часто носила их именно по этой причине. Хотя ей и не грозила опасность поддаться, она не могла сравниться с этими мужчинами в настойчивости.
Клаудия пожала плечами.
– Ватикан пытался провернуть этот трюк с Ингрид Бергман несколько лет назад, помнишь? Она просто проигнорировала их.
– Она мне всегда нравилась.
Клаудия одарила Вивьен своей всемирно известной улыбкой.
– Что тебе так нравится в Ласситере?
Вивьен приподняла бровь и ахнула.
На протяжении всего сеанса сплетен Вивьен полулежала на маленькой раскладушке в гримерке Клаудии, положив босые ноги на комод, а Клаудия сидела с другой стороны от нее. Женщины курили одну сигарету на двоих, которую им удалось найти, несмотря на пункт в контракте Клаудии, запрещающий любое поведение – на съемочной площадке или вне ее, – которое могло негативно сказаться на репутации студии. Этот пункт о «морали» был согласован после инцидента, который был связан не с курением, а с чем-то настолько беспрецедентным, что юристы студии сформулировали пункт в контракте в столь же беспрецедентных и непристойных выражениях.
– Он был с их приемной дочерью Маргаритой, когда я на него наткнулась. – Вивьен глубоко затянулась, прежде чем вернуть сигарету Клаудии. – Они так и не развелись?
– Нет, она любимица кардиналов. Даже кардинал Маркетти не смог добиться от Святого Престола аннулирования ее брака. Она ужасно набожна. К тому же разводов здесь не существует, так что они в ловушке, как и миллионы других итальянцев.
– Но, конечно, все в Риме знают, что они живут порознь.
– Ласситер – умница.
Что-то в голосе Клаудии заинтересовало Вивьен.
– Значит, это не слухи? О, расскажи же.
Кинозвезда сама глубоко затянулась сигаретой, прежде чем ответить.
– Он очень настойчив. И хорош собой.
– Но?
– Но, наверное, я просто устала от мужчин.
Раздался стук в дверь, и, прежде чем Клаудия успела ответить, в комнату просунула голову ассистентка.
– Мистер Кертис хочет, чтобы вы ознакомились с изменениями. – Она передала Клаудии наспех собранную пачку бумаг через дверной проем и убежала, не сказав больше ни слова.
– Они загоняют этих девушек до смерти. – Клаудия начала перелистывать новые страницы сценария. – Готова поспорить, что в этом виновата ты, – добавила она, быстро улыбнувшись Вивьен. Это было еще одно качество, которое ей нравилось в Клаудии: она никогда не нервничала.
– Вчера вечером я увлеклась и решила придать твоему персонажу немного мотивации.
