Лёню, продолжавшего кричать, что он так больше не будет, подхватили на руки и куда-то унесли, и нельзя исключать, что людоеды не принялись накрывать на стол. Соседи, сбежавшиеся на крики, потребовали объяснений: кто они такие, что взяли и утащили Клюева в неизвестном направлении. Иван Иванович попросил тишины и растолковал, что они избавляют общество от паразитов, и раздал всем свою визитную карточку, где четко и ясно было написано:
Чернов Иван Иванович – Почетный дезинфектор.
Все соседи со словами, что у них паразитов нет, разбежались по своим квартирам, наказав домашним что, мол, если кто будет стучать, не открывайте. Это «эпидемстанция» травит паразитов. Навоняют и уйдут, а тараканы как были, так и останутся.
Квартиру в одну секунду привели в порядок, так что все сверкало и блестело лучше прежнего. Уже перед самым уходом Ивана Иванович произвел ревизию холодильника и, как вы сами понимаете, остался этим очень доволен. Он спрятал под плащом банку с черной икрой и осетрину. Кто его знает, что их ждет впереди?!
А раки с пожеланиями, чтобы их в Дону было столько же много, как раньше, были отпущены на свободу, но раков перехватили на набережной владельцы кафе и ресторанов. Раки не донесли до собратьев наказ Ивана Ивановича, сложив свои хвосты в угоду чрезмерному аппетиту отдыхающих.
Выйдя на улицу, Дмитрий Сергеевич отметил, что погода изменилась к лучшему, ветер разогнал по сторонам дождевые черные тучи и на город пролился теплый яркий солнечный свет.
Рублев уселся в коляску. Перемена погоды ему не помогла. Учитель истории был очень опечален тем, что случилось с Лёней. Лицо его было серым, и горестная дума о дальнейшей судьбе приятеля застряла в голубых глазах.
– Пожелайте, и все станет по-другому, – сказал Дмитрий Сергеевич, который больше всего на свете не переносил хандру.
– Я бы попросил переделать Лёню, но боюсь, что даже вам это не под силу.
– Вы правы.
– Поэтому я ничего не стану просить. Пусть дальнейшее зависит от него самого.
– Мудрое решение, – сказал Дмитрий Сергеевич и у него, откуда ни возьмись, в руках объявилась тонкая ореховая трость и он, коснувшись ею слуги, попросил:
– Пусть скорость разгонит хандру или, по-современному, депрессию. Названия меняются, смысл – никогда!
Коляска сорвалась с места и под резвое ржание и звон бубенцов понеслась по улицам города быстрее ветра.
Мантия исчезла, и на Дмитрии Сергеевиче оказался черный костюм из какого-то сукна. Брюки как будто были обыкновенные, а вот пиджак – необычный. Он был узок и по длине самую малость не доставал до колена. Пуговицы располагались до пояса, сзади пиджак имел разрез. Сегодня в таком стиле выполняют не пиджаки, а пальто, и это считается очень модным.
Парик куда-то улетел и тут же на его месте из воздуха объявился самый настоящий черный цилиндр. Вместо сапог на ногах засияли лакированные зеленые туфли под свет сверкающих изумрудных глаз.
Рублев ахнул.
– Привыкайте, Егор Игоревич, привыкайте.
Учитель истории в ответ улыбнулся и снял очки, чтобы насладиться скоростью, которая все ближе и ближе приближала его к таким заманчивым и невероятным приключеньям.
– Какой русский не любит быстрой езды?! – крикнул слуга.
– Николай Васильевич умный человек – сказал Дмитрий Сергеевич.– Но справедливости ради добавлю: Какой человек не любит приключения?! А, Егор Игоревич?
Глава пятая. Допрос с гастрономическим и политическим пристрастием.
