– Так-то лучше. А теперь скажи мне, Лёня, откуда у врача скорой помощи тысяча долларов, чтобы за монету платить?!
– Как будто вы не знаете?
– Я-то знаю, но неужели этот паразит продолжает на старушках заколачивать?!
– Да, и вполне успешно. Сделал укол, какой-нибудь Клавдии Петровне, ампулу пустую для отчета положил в портфель, а пятьдесят рублей в карман и дело в шляпе.
– Ладно, продолжим, я с этим супчиком после разберусь!
– Я больше так не могу, чувствую, скоро руки, оторвутся, – жалобно простонал Лёня, что было вполне естественно. Кто угодно выбьется из сил, если ему связать пальмовой корой руки с ногами, затем продеть через них черт знает какую кость и повесить загорать на солнышко.
Иван Иванович хлопнул в ладоши, и Лёня с черной от дыма спиной, в чем мать родила, прикрываясь руками, как футболист приготовившийся отражать удар по своим воротам или, как призывник на призывной комиссии, стаял перед гражданином мира.
– Так ты будешь говорить, паразит, или людоедов звать? – сердито закричал Иван Иванович.
– Ну, зачем вы так, я все скажу, – тихо сказал Лёня, в прошлом розовощекий неунывающий парень с пивным животиком, а нынче осунувшийся мужик с синяком под глазом, опаленными кудрями и поседевшими висками, сбросивший за пару часов пять килограммов.
Хотите похудеть? Не знаете как? Сделайте подлость! Чернов Иван Иванович – почетный дезинфектор принимает круглосуточно без выходных и перерыва на обед. Сто процентная перемена внешности за пару часов.
– Прости, Леонид Олегович. Вредители довели! – сказал Иван Иванович, и как дознаватель, у которого за плечами не одна сотня признаний, выбитых с помощью международного языка кнута и пряника, вежливо попросил продолжать.
– Рубль Анны Ивановны 1734 года, где императрица с брошью на груди.
– Прямо-таки с брошью?
– Да. Круглая такая брошка, похожа чем-то на цветочек.
– Достаточно. Кому сбыл краденое?
– Лелику и Болеку за пятьсот.
– Кто такие?
– Славные парни, никого не обижают. Они скупают все, начиная от фарфора и заканчивая медалями и орденами на улицы Станиславского.
– Это не там ли, где малоимущие граждане продают свои пожитки?
– Да. Кто антиквариатом занимается, часто в том месте вертится. Там, если повезет, можно интересную вещь задаром заполучить.
– Проверим.
– Рубль Петра II 1728 года продал за четыреста Матфею Петровичу. В слове Петр допущена ошибка, написано Перть.
– Прямо так и написано, или сам выдумал, паразит, чтобы больше денег заработать?
– Ничего я не выдумывал. И не такое еще бывает!
– Я самолично проверю, если солгал, пеняй на себя!
– А если нет?
– Тогда будем искать, какой вредитель подложил такую свинью внуку Петра Великого.
Лёня обомлел.
– А как ты хотел? Не на этом, так на том свете найдем и спросим, чтобы другим неповадно было. Теперь по существу. Кто такой покупатель?
– Еврей!
– Лёня, что Матфей Петрович – еврей, ясно как божий день. Ты мне скажи, чем живет нареченный в честь апостолав? Неужели в налоговой инспекции трудится, а может рыбку ловит?
– Это ещё почему? Ни какой он не инспектор и не рыбак.
– Эх, Лёня, Лёня чему вас только в школах учат?
– Всему понемногу.
– И в целом – ничему!
– Зачем вы так, у меня хорошая школа была, я два иностранных языка знаю. Английский и немецкий.
– Чем занимается, я тебя спрашиваю, недоросль ты этакий!
– Почему сразу недоросль, я в институте учился!
– Ты главного не знаешь! Ели бы ты не знал этого по причине дурости, я бы тебя людоедам скормил, но так как ты не знаешь, потому что никто тебя не научил, отвечай, что спрашивают. Понял?
