– Но?
Я пытаюсь обрасти панцирем, абстрагироваться от горя, держать лицо. Но иногда меня пробивает на эмоции. Еще чувствую себя раненой птицей. Мне нужно время, чтобы закостенеть.
– На работу когда планируешь выйти?
– Планировал года через три, – пытаюсь шутить.
– Может, попробуешь хотя бы на полдня выйти? Частично удаленкой покроешь. За твоими присматриваем, конечно, но у всех своей работы хватает, сам понимаешь.
Мои – это отдел продажников из восьми человек.
– Понимаю. Сергей Александрович, ваше предложение очень заманчиво. И скорее всего я соглашусь, но как только найду подходящую няню.
– Ну, и отлично, – шеф, кажется, повеселел даже. – Тогда ждем тебя.
Попрощавшись с директором, захожу к своим. На месте только двое, остальные на встречах. Слушаю короткие отчеты за последние два месяца. Даю рекомендации.
Я скучаю по работе. Она реально могла бы помочь мне забыться, но у меня Вера.
Возвращаюсь в финотдел.
– Все, я все откопировала, документы твои тут. – Марина сама любезность.
Она похожа на лисичку: такая же светло–рыженькая, с юркими глазками, так и вьется вокруг.
– Завтра оформлю, ты ни о чем не волнуйся… – трогает мои пальцы.
– Да я и не волнуюсь, – вытягиваю руку из–под ее руки.
– У меня отпуск со следующей недели, я подумала… если ты не против… – стреляет глазами в подруг и понижает голос: – я помогу тебе с дочкой.
– Не нужно, Марина. Я сам отлично справляюсь.
– Коля, нужно продолжать жить дальше.
– Я живу.
– Ты молодец, – после паузы. Опять с жалостью.
– Мгм, – смотрю на часы в телефоне. От Анны ни звонка, ни сообщения. – Ладно, девчат, спасибо всем, и тебе Марина, отдельное. Мне пора.
– А ты домой? Подбросишь меня? У меня подруга недалеко от тебя живет. Мы договорились встретиться…
На мгновение теряюсь.
– У меня еще дела, – машу головой.
Забрав папку, поспешно ухожу.
Не готов я общаться и тем более заводить какие–то отношения. А Марина именно их теперь ждет от меня. Ищет повод сблизиться.
Я не готов!
И не хочу с Мариной.
Вообще ни с кем не хочу.
В груди дыра размером с кулак. Зарастет она когда–нибудь или нет?
Анна молчит. Еду домой, а сам начинаю волноваться. Почему она не звонит? У них все нормально?
Не поторопился ли я, оставив крошечную дочку с посторонней девчонкой? Я же о ней ничего не знаю! Ни фамилию, ни каких других данных. Документы не удосужился проверить, прописку. А у нее руки в синяках! Может быть, у нее парень – садист и вымогатель. Продадут мою дочь…
От этой мысли по спине бежит неприятный холодок.
Обещал не звонить, но все же звоню. Гудки идут, трубку не берет! Что за фигня?
– Аня, не шути так! – цежу сквозь зубы и срываюсь с места, едва загорается зеленый.
– Твою мать! – от бессилия бью ладонью по рулю. – Ей еще в куклы играть, а я ей уже ребенка доверил! Идиот!
Ты не ребенка доверил. Ты тупо скинул дочь на первую встречную!
Я не скинул! Я…
Мне показалось, Анна была искренней! Простая как пять копеек.
Или очень хорошая актриса.
Не помню, как доезжаю до дома. Криво–косо ставлю машину в парковочном кармане. На всякий случай пробегаюсь взглядом по двору – вдруг тут. Никого похожего на Анну с моей дочкой не вижу.
Взлетаю по лестнице на свой этаж, дергаю дверь – на замке. Да, я слышал, как она замкнулась после моего ухода.
Достаю ключи, отмыкаю.
В квартире тишина.
Аниных тапочек нет!
Ни ее самой, ни Веры нигде нет! Ни в кухне, ни в ванной, ни в детской! Наша с Надей спальня закрыта.
