Те доноры, которые сдают кровь, не имеют же никаких претензий к больным, получающим плазму из нее, вот и тут почти так же. Но в этом случае человек получает чуточку здоровья, а в моем случае Матвей получил дочь.
- Пф-ф… - вырывается у меня от всех раздумий, рука вздрагивает, и пробирка летит на пол.
Разлетается вдребезги, ударяясь об кафель, присаживаюсь собрать осколки, рассматриваю их, и новая ассоциация возникает в голове. Моя первая любовь так же разбилась, разлетелась. Кажется, даже не все части собрала. Осторожно беру один крупный осколок, второй, и чувствую, как пальцы пронзает острая боль, ярко-красная кровь все быстрее капает из пореза, разукрашивает безжизненный серый кафель красивыми кляксами.
- Поля! Ну чего ты сидишь? Кровь нужно остановить, - суетится возле меня Вася, мой напарник, только что вернувшийся из столовой. – Ну, поднимайся… Образец грохнула?
Я мотаю головой, успокаиваю, что пробирка была чистой, только хотела ее применить. А сама завороженно наблюдаю, как кляксы соединяются, и кровавая лужица все увеличивается. Уже не чувствую боли в пальцах, ее перебивает душевная, она гораздо острее. Перед глазами стоит милое личико крошки, в которой течет моя кровь. Такая же, как эти кляксы.
Василий рывком поднимает меня и усаживает на диван, застеленный белой стерильной простыней. Он спрашивает, почему такая растерянная в последние дни, я же молчу, не могу ничего рассказать даже ему, своему другу. Радуется, что опыты закончили на днях, и сейчас ничего серьезного в лаборатории не происходит, можно отдохнуть.
- Слушай, может ты устала? – спрашивает, бинтуя мои раненые фаланги, я только киваю. – Точно! Два года без отпуска, давай-ка мы тебя на море отправим, придешь в себя, отдохнешь от пробирок и микроскопов.
- Нет, я не хочу на море, - подскакиваю, у меня есть куда истратить свободное время.
Я хочу найти свою дочь и поговорить с Матвеем. Лезть в его семью не собираюсь, но, может получится иногда встречаться с малышкой. Бред, конечно, но хоть знать, где живет мой ребенок я могу?
- В кино сходим сегодня? – как сквозь туман слышу вопрос мужчины и мотаю головой. – Почему? Ты одна, я тоже. Почему мы не можем встречаться, я тебе совсем не нравлюсь?
Вот этого боялась все эти два года, работаем бок о бок с Василием, он в курсе моих личных дел, знает, что одинока. Иногда по-дружески ходим в кино или еще куда. Задерживает мою раненую руку в своей дольше, чем положено, заглядывая в глаза, ласкает встревоженным голубым взглядом мое лицо.
- Пойду пообедаю, все-таки, - вскакиваю с дивана, но понимаю, что нужно сразу расставить точки, - и это, давай ко мне клинья не подбивай, а то работать вместе не сможем. Я другого люблю.
- Ясно, - соглашается друг, - но дружить-то мы можем? В киношку сбегать… иногда?
- Ну… думаю, дружба работе не помешает.
Друг ворошит белобрысый чуб и так улыбается искренне, что и мне становится легче. По пути из столовой захожу к секретарше директора и пишу заявление на отпуск. Действительно, пора, да и время свободное нужно. В любом случае мне нужно найти Матвея и поговорить с ним.
Несколько дней убила на прочесывание районов побогаче, обычные пятиэтажки и девятиэтажки отмела сразу. Стужев стал наследником бизнеса, после смерти отца и не станет жить в обычных «хрущевках», имея деньги. Выбрала те дома, где охрана, подземная парковка и шикарные квартиры, стала гулять рядом, разглядывая каждый внедорожник. За десять дней так и не смогла найти Матвея.
