О чем молчит река - страница 31

– Я сказала совершенно ясно. Что с ними случилось? Почему они путешествовали одни по пустыне? Неужели у них не было охраны или помощников? Проводника?

– Произошла чудовищная трагедия, – процедил мой дядя. – Но ничего не поделаешь. Пустыня пожирает людей заживо, и после нескольких дней без воды, тени или надежного транспорта выжить становится невозможно.

Я подалась вперед.

– Откуда ты знаешь, что у них с собой ничего не было?

– Все просто, Инес, – тихо сказал дядя. – Тогда они бы остались живы.

К нам подошли два официанта с дымящимися блюдами. Они расставили еду на столе, точно помня, кто что заказывал, и оставили нас наслаждаться трапезой.

– Нам следует дождаться мистера Хейза?

Tío Рикардо покачал головой.

– Ешь свой ужин, пока он горячий.

Я съела несколько кусочков, и хотя на вкус еда была божественной, я этого почти не заметила. Поведение дяди глубоко задело меня. На пути из Аргентины в Африку я мечтала, что он встретит меня с распростертыми объятиями. В конце концов, он был моей семьей. Вместе мы бы справились с тем, что произошло, и тогда он, возможно, взял бы меня под свое крыло так же, как когда-то моих родителей. Его отказ причинял мне боль. Дядя не хотел со мной разговаривать, не хотел, чтобы я оставалась здесь. Я сделала глоток вина, лихорадочно размышляя. Как заставить его ответить на мои вопросы о родителях?

Я подумала о золотом кольце, которое прислал Papá, и о том, как мистер Стерлинг пожирал его взглядом, словно оно было бриллиантом. В голову пришла идея, блестящая, как зажженная спичка на фоне теней.

– Mamá как-то сказала, что у тебя есть лодка.

Дядя наклонил голову.

– Недавнее приобретение.

– В честь какого фараона ты ее назвал?

– Я назвал ее «Элефантиной», – ответил он. – В честь острова неподалеку от Асуана.

– Как любопытно! – воскликнула я, снова отхлебнув вино. Оно оказалось острым на вкус. – Я думала, ты выберешь что-нибудь вроде… Клеопатры.

Tío Рикардо слегка улыбнулся, а затем сказал:

– У меня чуть более богатое воображение, чем у тебя.

– Но она оставила потрясающий след в истории Египта, верно?

Он замер с вилкой у рта.

– Что ты о ней знаешь?

Я тщательно взвешивала свои следующие слова. Идея казалась сомнительной: одно неверное слово, и дядя снова попытается меня прогнать. Но если бы я смогла удивить его, показать, что знакома с делом его жизни, и как-нибудь намекнуть, что родители рассказали мне больше, чем он знал, возможно, Tío Рикардо позволил бы мне остаться.

Я решила рискнуть.

– Она любила двух могущественных мужчин и родила им детей. Она была блестящим стратегом, смогла собрать флот и говорила на древнеегипетском, хотя никто из ее предков не удосужился выучить его. – Я подалась вперед и прошептала: – Но это еще не все, да, Tío Рикардо?

– О чем ты говоришь, querida[22]?

Я придвинулась еще больше и наклонила голову. Дядя удивленно покосился на меня. Я медленно приложила ладонь ко рту и прошептала ему на ухо:

– Ты ищешь гробницу Клеопатры.

Я последовал за парой джентльменов в холл, стараясь держаться достаточно далеко, чтобы они меня не увидели, но и достаточно близко, не желая терять их из виду. Вряд ли они ожидали, что за ними будут следить. Мужчины вышли в ночь и остановились на открытой террасе «Шепердса», откуда открывался вид на оживленную улицу Каира. Четырехколесные экипажи увозили туристов, а ослики с гривами, окрашенными хной, толпились на дорожке. Я спрятался в тени, возле пальмы в горшке, и обратился в слух. Оба не разочаровали меня.