О фее без крыльев и драконе без сердца - страница 9

Сначала у нее нет тела – теперь у нее оно есть, но совсем-совсем другое. Адерин внезапно ощущает себя крошечной и странно легкой, почему-то внезапно парящей где-то над землей… если здесь есть земля.

Сафира – огромная, сотканная из света фигура, слегка полупрозрачная, и сквозь нее видно проплывающие мимо кусочки зеркала.

Все вокруг – кусочки зеркала. Странные фрагменты миров, разбросанные и разломанные – маленькие проходы куда-то, куда Адерин определенно не нужно.

– Лети, – говорит Сафира, ее голос и внутри, и снаружи. – Позволь этому телу вести тебя вперед.

В тот момент Адерин понимает, что она – птица. И Сафира касается ее полупрозрачными пальцами, направляя в нужную сторону.

Так ли ощущается полет? Странное чувство свободы, удивительная легкость, с которой Адерин двигается, парит в воздухе – и мир вокруг нее двигается тоже. Осколки зеркал – двери в иные миры – парят, проплывают мимо, отвлекая своим манящим ярким светом.

Но Адерин должна лететь вперед, к Адаму, о котором она знает только две вещи: имя и проклятие.

Этого достаточно, верно?

Она летит и летит, чувствуя незримое присутствие Сафиры где-то за ее спиной, пока не поворачивает голову к одному из осколков, который едва ли не задевает ее крылья.

Отражение искажается, окрашивается в тот же серебристо-голубой, чтобы превратиться в изображение. Адерин больше не видит там себя, крошечную птичку с розоватым оперением, она видит лес, темный и недружелюбный. А еще видит фигуру на тропинке… фею.

Фея поднимает голову, словно чувствует взгляд Адерин сквозь завесу миров, и у нее знакомое лицо.

– Мама?

Адерин понимает свою ошибку в тот же момент, когда слова – птичья трель, которую понимает только она – слетают с ее языка. Что-то хватает ее, незримое, но удивительно сильное, за все крошечное птичье тельце, и тянет прямо в осколок.

– Ох, нет… – Сафира удивленно ахает, но и ее голос тут же пропадает.

Адерин видит сначала вспышку света, а потом все вокруг искажается, скручивается и разваливается на множество кусочков, чтобы собраться снова. Из бесконечного моря миров-осколков получается лес, который так сильно ей знаком, потому что именно им окружена ее деревня… Точнее уже даже не ее.

Средние Холмы.

Какое странное название для места, где слишком много леса, полного чудовищ. Только вот так было не всегда, когда-то там было мирно, красиво и безопасно. Но сейчас – последние столетия, которые застали одни только Мирия и ее подруга-советница – там лишь темные деревья, настолько огромные, что затмевают небо, и монстры, бродящие в тенях.

Для Адерин все это – история. Как, возможно, она сама и все, что с ней произошло, станет историей для кого-то еще.

Она неловко приземляется на широкую ветку, теперь ее крошечное птичье тельце уже кажется не таким легким, наоборот – она чувствует каждую косточку, как сгибаются ее крылья, как сжимаются лапки на коре, как коготки скребутся и цепляются.

Адерин чувствует быстрое – безумное – биение своего сердца, но вспоминает: конечно, у тех, кто меньше, сердца бьются намного быстрее.

Но, самое главное, где ее мама? Она видела ее среди этого леса.

Какая-то отчаянная – и, возможно, глупая – ее часть надеется, что мама на самом деле выжила. Просто случайно шагнула в одно из таких зеркал и оказалась в другом мире, и Адерин ее сейчас найдет и приведет домой.

Только вот лес знакомый – темный, неприветливый, но по-своему родной. Она часто на него смотрела с другой стороны купола и выходила иногда во вне, потому что нужно было. Они никогда не делали это в одиночку, а мама была единственной, кто хотела ее сопровождать.