Керидвен перевела дух. По крайней мере, с Безымянным можно было разговаривать.
– Какого черта тут происходит?!
Безымянный издал горький смешок и ткнулся лицом себе в колени.
– Смотри сама.
Керидвен осторожно поднялась и заглянула ему за спину. Там, приклеенный к Безымянному спиной, сидел на корточках Эльфин. Он сидел у самой кромки воды, из боков у него уходили длинные, многосуставчатые, изломанные в самых непонятных местах руки, он водил этими паучьими руками по глади воды, будто пытаясь что-то выловить. Керидвен вгляделась, и ахнула, зажимая себе рот рукой – в темной толще виднелись люди, стоящие толпой, с запрокинутыми вверх лицами, мужчины, женщины, дети, тянущие руки – и Эльфин все пытался, пытался зацепить кого-то, и каждый раз, когда костяные эльфиновские ладони сталкивались с теми, подводными, они растекались болотной мутью, Эльфин что-то взбулькивал, и все начиналось снова.
Кажется, он звал их по именам.
Кажется…
Керидвен отступила на шаг назад.
Она это уже видела – на Авалоне, в жутковатом Эльфиновском хранилище, посреди которого стоял расписной гроб с прекрасной кудрявой девушкой, нарисованной на крышке. Внутри были только кости, все, что от нее осталось, и от тебя что-нибудь останется, сказала белая Эйрмид, и засмеялась, но не может же быть… не может же быть так!
– Что… это?.. – с трудом выдавила Керидвен.
Безымянный с трудом повернул голову в ее сторону.
– Это? Память.
Он сидел, скорчившись, обняв колени. В темных трещинах под ним волновалась ледяная вода, то и дело выплескиваясь наверх.
Керидвен выдохнула.
– Значит… они не настоящие?!
Безымянный засмеялся.
– Ты об этом беспокоишься? – он потянулся, распрямляясь, вытягиваясь вверх, как тень от «волшебного фонаря», и за ним, сзади, в темноте, поднялись, вытягиваясь, растопыриваясь в разные стороны несчетные костяные руки, как крылья. Он обвел руками вокруг себя:
– Нет. Здесь никого нет.
Безымянный запрокинул голову вверх. Керидвен невольно повторила его жест. В бесконечном далеке наверху кружилось огненное ангельское колесо. Они стояли на крохотном пятачке посреди темной воды, а вокруг, лепеча тысячей голосов, плескалась темная вода, стеклянисто посверкивая в темноте.
Безымянный тряхнул головой, шагнул к Керидвен и взял ее за подбородок.
– И тебе не следует тут быть.
Да надо же!
Вместо того, чтоб отшатнуться, она приложила ладонь к его щеке. Безымянный замер.
– Это еще почему? – хмуро спросила Керидвен, не давая ему отвернуться.
Щека под рукой дрожала. В руке от этого гудело и отдавалось – как когда случайно ударишься самым локтем.
– Я не могу перестать делать то, ради чего создан. Перестать сохранять. Перестать пытаться сохранить. А тебе это не понравилось, – он опять засмеялся. – Так что не пойти бы тебе домой, Керидвен-человек.
Это выбесило Керидвен еще больше.
– А не перестать бы тебе указывать, что мне делать, мистер Как-там-тебя! – зашипела она.
Под ногами плескалось и гудело. С лица Безымянного осыпалась каменная крошка.
– Даа? – протянул он. – А что стало с «отстань от меня, мне нужна моя собственная жизнь»?
– Это и есть моя жизнь! – взорвалась Керидвен. – Меня задрало врать! Что тебя нет! Что мне плевать!
Глаза защипало от злых слез.
– Какое совпадение, – пробормотал Безымянный.
Руки у него были горячие и шершавые, как раскаленная глина. Керидвен будто прижало к печке.
– Ну что же, Керидвен-человек, – прошептал голос у нее над ухом. – Добро пожаловать в преисподнюю.
