«…Александр был уверен: Марии надо кормить младенца самой, у коров и то разное молоко, а уж у матерей…
Тем более, у Марии.
Её молоко должно быть лучшим на свете. И только им должна питаться его дочь. Тогда у неё появится больше шансов быть похожей на свою мать.
– Смотри, кажется, ей нравится! Какой аппетит! Пусть будет вкусной каждая минута твоей жизни, – ворковала над малышкой Мария, – я научу тебя всему, что умею и знаю. Небо будет стелиться у тебя под ногами…
– Я уже дал ей имя. София.
– Ты родилась в созвездье Козерога, и будешь жить за пазухой у Бога, – поправила чепчик на девочке Мария.
– Козерог. Бог. Хорошая компания. Но жить ей всё же придётся на земле, а времена не лучшие, война за войной, – тревожно вздохнув, заботливо прикрыл высунувшуюся из-под одеяла розовую пяточку дочери Александр. – Если бы я погиб от лучников английского короля, не было бы и её…
– Ты никогда не рассказывал.
– И сейчас не буду. Не для ушей малышки.
– София девочка не из трусливых, чем раньше узнает о подвиге отца, тем лучше…
– Вряд ли это можно назвать подвигом, да и, кажется, она уснула…
– Притворяется, а сама сосёт грудь и внимает…
– В бою под Креси-ан-Понтье меня спас тот, над кем я посмеялся, – шёпотом доверил своё бесславие жене Александр.
– Неважно, кто! – умоляюще посмотрела на мужа Мария.
О чём молил её взгляд?
Не умирать, пока она жива?
Умолчать о низких подробностях войны: не мешать молоко с кровью – напиток этот ещё не для Софии?
Для него главное: как не соврать и не упасть в глазах Марии?
Выход один: горькую правду подать под соусом ироничной улыбки…
– На севере Франции есть небольшое селение Креси-ан-Понтье, и в нём, явно, кто-то согрешил. Иной причины не нахожу, чтобы объяснить, почему два кузена, два короля, английский и французский, решили именно там схватиться. Эдуарду всегда было мало одной короны. Правда, стань он королем Франции, кто знает, возможно, у нас курс флорина не падал бы каждые десять дней, а цены на хлеб не поднимались бы так высоко, что народ от голода желал смерти своему королю. Но, что поделать: сама природа решила поработать на Англию! Да и сын Эдуарда принц Уэльский в свои шестнадцать лет был зрелым полководцем, если разбил французского короля у Креси…
Александр замолчал.
– Возможно, гороскоп Филиппа был неудачен, – подсказала Мария.
– Если на небе есть звезда пораженья, то Филипп родился именно под этой звездой. И один бог знает, почему лучший из рыцарей, но потерявший зрение король Богемии Иоганн решил послужить своему свату.
– Трудно хорошо служить плохому монарху, – согласилась Мария.
– Возможно, Иоганн встал на защиту Франции потому, что его любимая дочь вскоре должна была стать её королевой. Кстати, сейчас я его понимаю, – бросил нежный взгляд на аппетитно причмокивающую малышку Александр. – А тогда я хотел его отговорить. Заявил: плохо не видеть глазами, ещё хуже, умом. Он хотел со мной драться. Но я не петух, клевать всех без разбору…
– Ты говорил: он спас тебя…
– Моя насмешка подвигла его распорядиться накрепко привязать своего коня к лошадям своих оруженосцев. Английские лучники крушили нашу пехоту. На шлеме Иоганна воинственно развевались три белых страусовых пера, он скомандовал: и тройка связанных коней понеслась в самую гущу схватки. Я был рядом. Хотел помочь. Но стрелы тоже слепы. Меня ранили. А трёх богемских всадников убили. Кстати, падая, Иоганн прикрыл меня, чем сослужил двойную службу: сохранил мне жизнь и преподнес урок – никому слепо не служить!
