– «Весело» – это, наверное, с варьете, денег может не хватить! – беспокоился опытный шеф, держась за поручень вихляющего автобуса.
– Главное ввязаться в бой, – вяло возразил я. Мне уже было все равно: с варьете, стриптизом или боем быков. Душ, пиво и койка, больше я от жизни ничего не хотел.
Гостиница представляла собой подъезд в обычной панельной пятиэтажке, так что вопрос с варьете отпал сам собой. На вывеске, между прочим, значилось, что гостиница принадлежит Союзгосцирку.
Наш номер оказался на пятом этаже, лифта, естественно, не было. Дом стоял на самом солнцепёке, поэтому обитатели гостиницы, спасаясь от жары и надеясь на хоть какой-нибудь сквозняк, держали все двери настежь, так что весь нехитрый быт циркачей оказался у нас перед глазами. Где-то готовили еду, где-то бормотал телевизор, в одной квартире мимо нас прошла, абсолютно не стесняясь посторонних, женщина в одних трусиках. Мы отвернулись.
На плохо освещённой площадке четвёртого этажа в левой квартире раздался невнятный шум, что-то упало и вдруг мимо нас с визгом пролетело по воздуху что-то вроде крупной обезьяны, шлёпнулось на пол и шмыгнуло в квартиру напротив. В этой квартире тоже завопили, теперь уже женские голоса, и существо, выскочив обратно, с воплем кинулось налево. Мы замерли. В левой квартире опять что-то зашумело, и существо опять вылетело нам под ноги, захлёбываясь пискливым матом.
Шеф, не долго думая, шагнул в квартиру, я двинулся за ним.
В комнате, обставленной мебелью с рыжей фанеровкой, за столом сидели три громоздких мужика в китайских спортивных костюмах. Мужики обстоятельно кушали водку под напиток «Буратино».
Старший из них, лысый детина, заметив нас, усмехнулся и прогудел:
– А-а-а, сталинские соколы, за маленького решили заступиться? Уважаю. Ну, садитесь.
Двое других потеснились, и мы сели за стол.
– Мы – акробаты, – сказал старший, вытирая стаканы. А этот – он кивнул головой на существо, затихшее в углу, – с нами в номере. Лилипут он. В пирамиде он вроде звезды на ёлке, украшение. Мужик-то вроде ничего, но как выпьет, беда – лезет всем морду бить, обида в нём на жизнь просыпается, а много ему и не надо, не может пить. Вот сейчас он заснёт, я его к жене отнесу. Она в соседней квартире, ругается, что мы ему опять налили. А как не нальёшь? Ладно, авиация, за встречу, что ли?
