Она выбирает подходящий момент для того, чтобы наглухо заткнуться, и игнорирует мои попытки добиться объяснений. Показывает свое упрямство, и я моментально выхожу из себя.
Чтобы не отыграться на Дани, ненароком причинив ей боль, я вылетаю из кабинета. От последнего препарата, который выписал врач, у меня совсем худо-бедно с контролем над агрессией.
13. Глава тринадцатая
ДАНА
Чувствую ли я себя скверно после того, как взяла деньги у Макара? Честно говоря, самую малость. Но не будь я на грани отчаяния, то порвала бы купюры на мелкие кусочки у него на глазах.
Приходится дорожить каждым рублем. Мои карманы пусты ― лишь пара тысяч на продукты; этими жалкими грошами я должна кормиться еще с половиной недели. Что-то из области фантастики. Такую незначительную сумму я считала унизительной даже по меркам чаевых официантам.
Я уже написала заявление в бухгалтерию с просьбой предоставить мне внеплановый аванс. Нечем платить за квартиру, не на что кушать, покупать одежду, или зайти в салон красоты, чтобы обновить маникюр, ресницы, подкорректировать брови... Я бы с удовольствием забрала свою железную крошку со штрафстоянки, но залог слишком велик.
Денег в обрез. И хочется курить все больше и больше. В голове царит кавардак; мне более-менее удалось распределить финансовые затраты и составить приоритетную пирамиду от наибольших нужд к наименьшим. Баловство себя любимой шопингом и профессиональным уходом за внешностью мелькает в самом низу.
Очень жалею, что незадолго до того, как отец заблокировал все мои счета, я растранжирила свою последнюю долларовую «подушку безопасности». Пустила на какую-то ерунду и не помню, на что конкретно. Как и большую часть средств, получаемых в свое распоряжение.
Швыряла деньги на ветер, ни о чем не заботясь. Дура.
Может, изобразить на работе голодный обморок? Надавить папуле на жалость.
Ах, если бы только это имело эффект... Но папу подобной сценой не проведешь.
Так и представляю, что на мне висит табличка «Почетный исполнитель унизительных просьб ― Даниэла Покровская. Всегда к вашим услугам». Теперь я таскаю шмотки Кирсановых в химчистку. Здорово, да? Их секретари взяли привычку оставлять пометки с указаниями в МОЕМ присутствии, словно я бездушная машина по выполнению приказов, а не живой человек, с которым можно элементарно перекинуться парочкой слов. И только я начинаю возмущаться, над головой загорается лампочка и является воспоминание, что мое имя находится в черном списке у сотрудников холдинга.
Я ― местная ведьма в этом инквизиторском царстве.
Меня игнорируют, не здороваются, не улыбаются и не провожают восхищенными взглядами, делая комплименты, как это случалось в первые дни. Видят меня и опускают головы, либо отворачиваются в противоположную сторону... обходят за несколько метров, словно я прокаженная.
Я убеждаю себя, что мне нет до окружающих дела. В конце концов, здесь нет никого, с кем я могла бы сблизиться и завести дружеские отношения. К тому же я не задержусь в этих стенах надолго.
Я верну свою прежнюю жизнь.
Но прошлое врезается в меня на подходе к химчистке, специализирующейся на эксклюзивных тканях. Вышедшая из соседнего бутика блондинка беспардонно пихает в плечо и возмущенно шипит, потому что столкновение со мной выбивает из ее рук пакеты с обновками.
― Смотри по сторонам, овца!.. ― вопит крикливым голосом, кажущимся мне очень знакомым.
