Группа начала спускаться по узкой железной лестнице, держась за скобы и перила, вбитые в каменные стены. По мере поворотов лестничных маршей гул и прохлада усиливались и наконец, открылась бурлящая стремнина. Внизу между изломанными скалами то сужаясь, то расширяясь, мчался бешеный поток воды. Вырываясь из теснины метров за двести от мостков, вода с шумом и пеной неслась по камням, бурлила под скальными стенами в промытых пещерах и котлах, кипела и прыгала на поворотах. В воздухе висела водяная пыль, рёв потока заглушал голоса. Далее отвесные берега расступались и река, вырвавшись на простор, разливалась в ширину и, сверкая серебристой рябью, мирно струилась между мощных круглых валунов. Насладившись зрелищем такого контраста водной стихии, экскурсанты поднялись по лестнице назад. Наверху уже стояла следующая группа. Женщина-экскурсовод, придерживая поля своей ажурной шляпы, громко внушала:
– Спускаться медленно! Ступени, хоть и с насечками, но мокрые! Глубина «Волчьих ворот» тридцать метров! Не забывайте об осторожности, крепко держитесь за поручни! Идём гуськом, слушаем меня во всём!
– Квочка! – проворчал Платон Петрович, проходя мимо.
Компания, в дороге сидевшая позади, притащила из автобуса свою тяжёлую поклажу. На вопрос гида – зачем? – они объяснили, что это замаринованное мясо на шашлыки, и они собираются хорошо посидеть у водопада.
– Далеко идти? – нетерпеливо спросили мужики с сумками.
– Нет, не очень, как идти будем, – уклончиво отвечал Платон Петрович. Они поднимались по пологому склону между рослых дубов, вязов и каштанов.
Вдруг Платон Петрович забежал вперёд и встал перед группой.
– А давайте немного свернём и я вам покажу вид с куэсты?! Это очень красиво, не пожалеете! – он выпятил грудь, заложил руки за спину и умоляюще глядел сквозь очки серыми круглыми глазками. Вид его был самый трогательный.
– Давайте сходим, покажите! Согласны! – раздались голоса в поддержку. Они свернули чуть правее и углубились дальше в лес.
Рива Марковна поравнялась с Платоном Петровичем и, указывая на льняную торбу на своём плече, сказала:
– Я захватила с собой коврик, чтобы посидеть у водопада, помечтать… У меня будет такая возможность?
Платон Петрович молча кивнул. Группа вышла на крутой обрыв. В бездонной небесной синеве плыли большие облака, а их тени причудливо перетекали по изумрудным складкам гор. Местами зелень лесов разрывали белесые пятна таких же каменистых обрывов или светло-зелёные заплаты полян. Вершины тянулись вдаль до бесконечности, теряясь в дымке. Налюбовавшись родными просторами, повернули обратно.
Минут через двадцать, ведя группу по тропе между редкими дубками, Платон Петрович снова махнул рукой в сторону:
– А вот за тем склоном есть дольмен! Хотите, покажу?
Все опять согласились, но в рядах любителей шашлыка произошло брожение. Наконец один из них уселся возле сумок и мрачно закурил, остальные догнали идущих. Уже показался дольмен, оставалось только пересечь заросшую ложбинку, как вдруг Платон Петрович поскользнулся и плюхнулся на пятую точку. Оказалось, ложбинка заболотилась. Группа не успела сойти в обманчивую травку и остановившись, с сожалением смотрела, как их бравый гид поднялся, вымазанный в глинистой жиже. И тут пригодилась походная фляжка на поясе Платона Петровича. Он невозмутимо обмыл руку и ногу, и только щеголеватые бриджи сзади ниже пояса остались темнеть некрасивым пятном.
