Игорь тоже вернулся в зал. Снова завязался негромкий разговор между ним и седовласым, как вдруг случился конфуз. На приглашение Игоря подняться в мансарду толстяк отвечал тонким голосом избалованного ребёнка:
– Нет, не пойду. Эту лестницу ты построил не для меня!
Лицо Игоря испуганно вытянулось:
– Как же! А мой кабинет посмотреть? Моё собрание венской бронзы? Мила Ежинская интерьер делала…
И хотя нужно было подняться всего лишь на один плавный виток кованой лестницы, седовласый капризничал:
– Нет – нет! На восхождениях в горы я забил!
Расстроенные Игорь и Лада Владимировна не знали, что делать. Выручил догадливый Арам, предложивший другу:
– Давай под руку пойдём! Поднимемся играючи!
Тут же «руки помощи» протянули оба «пажа», Игорь и сама Лада Владимировна. Все наперебой ласково уговаривали седовласого. Наконец он сдался и нехотя покинул кресло. Окружённый группой поддержки, преувеличенно ахая и всхлипывая, он двинулся вверх по лестнице. Перед ним поднимался Игорь, поминутно оборачиваясь и наклоняясь назад к нему. Затем – сам седовласый под руку с бородачом. Ступенькой ниже двигался Арам, несмотря на собственное брюшко преданно поддерживая товарища сзади. Последним, сам не зная зачем, шёл румяный «паж». Лада Владимировна, оставаясь внизу, замерла в напряженной позе, как бы устремясь вслед восходящим. Высокий разрез на боку её платья раздвинулся, обнаружив крепкую ножку в чёрном чулке.
Из угла зала за этой патетической, временами даже героической сценой увлечённо наблюдал художник Крылов. В его внимательных голубых глазах, казалось, мерцали искорки.
Пользуясь сумятицей, Вика взяла из незапертой витрины французскую чашечку и подошла к окну. Держа на раскрытой ладони чашечку за изогнутое ушко, она сделала вид, что пьёт из неё, глядя в окно. Побледневшая помощница подлетела к ней с шёпотом «Ничего трогать нельзя!» и забрала драгоценность. Но Анжела уже сделала несколько отличных кадров. Через день в соцсети появилось романтичное фото Вики у окна в образе задумчивой аристократки, с подписью: «Когда на душе хрустально-тонко… грациозно… грустно… благодарно… трогательно…» и ещё много дней собирало комментарии, лайки и репосты.
– А ты, никак, домой собрался? – спросил Василий у приятеля, теребившего на груди шнурки от капюшона своей толстовки.
– Зачем домой? – откликнулся Валерий, – Нам ещё не наливали!
И действительно: в первом зале уж давно возле столика с пирамидой из бокалов для шампанского томился официант, другой столик покрывали подносы с канапе и фруктами. Лада Владимировна, убедившись, что супруг благополучно скрылся в кабинете со своими гостями, где для них он загодя «накрыл поляну», пригласила всех в первый зал. Официант виртуозно исполнил свой трюк, наполнив бокалы, гости разобрали конструкцию, чокаясь с Ладой Владимировной и желая успехов в её начинаниях.
Алёна встала возле старого немецкого пианино и положила скрипку на плечо. Вскоре подошла и Лада Владимировна, присела на винтовой табурет и подняла крышку. Оживленный гул в зале немного утих, жующие гости с бокалами в руках подошли поближе. Алёна заиграла вступление. Вика, грациозно сложив перед собой руки лодочкой, запела:
…Ветерок так любовно колышет
Яркой зелени пышный расцвет;
Сад тенистый истомою дышит,
Весь полуденным зноем согрет…
Лада Владимировна аккомпанировала, подпевая в душе серебристому голосу Вики:
