– Хе-хе, молодёжь! Не сидели, порядка не знают! – хмыкнул Арам, стоявший рядом, – Слушай, это мы с тобой знакомы аж с восьмидесятого года, когда мы… – обратился он к седовласому.
– Я помню, – властно прервал тот старого друга. Арам запнулся, а потом вынул из внутреннего кармана пиджака небольшой футляр и протянул седовласому:
– Посмотри, это подлинник? Почему маленький?
Седовласый достал из футляра крестик и поднёс к глазам.
– Да, подлинный. Это, Ара, серебряный фрачник «Святого Георгия».
Высокий Константин давно не сводил взгляда с бородатого «пажа». Наконец он сумел отвести его в сторону и начал торопливо листать перед ним экран телефона:
– Переписка писателя В. за 1928-29 годы, в полном сохране… 16 фотографий лейб-гвардии… Этот лот тоже мой… А вот классная книжица: «Воспитание бедных, но даровитых детей», 1901 год…
Бородач пренебрежительно смотрел и, что-то тихо сказав, отошёл. Помрачневший Костик отстучал в ватсап сообщение: «За переписку даёт только 4 тысячи». «Чего?» – булькнул быстрый ответ. «Рупий!» – раздражённо дописал Костя.
Деловитая помощница увела Вику за ширму, за которой была дверь на приватную половину особняка. Анжела и Алёна ушли следом, чтобы помочь Вике надеть концертное платье. Лада Владимировна закончила свой показ, сняла перчатки и подошла к креслу.
– Это хороший, добротный коллекционный фарфор, – сказал седовласый, беря её за руку, – Но ты же знаешь, Ладушка, как я тебя люблю. И тебе – гостинчик от меня…
С этими словами румяный любитель пирогов раскрыл вторую спортивную сумку и достал предмет, обёрнутый простой белой бумагой. Седовласый, не вставая с кресла, передал его Ладе Владимировне. Она с волнением сбросила бумагу, и все увидели крупную плоскую тарелку синего кобальтового цвета, с галантной сценой флирта дам и кавалеров в медальоне. Лада Владимировна быстро взглянула на обратную сторону тарелки, ахнула и прижала её к груди.
– Я повешу её клеймом наружу! – счастливо воскликнула она.
– И тебе, Игорь, тоже… – продолжал толстяк, принимая из рук своего «пажа» другой бумажный ком. Супруг Лады Владимировны вопросительно склонился над седовласым. Тот сильно понизил голос: – … с затонувшего корабля «Апостол Пётр». Сейчас это, как говорится, мейнстримно…
На восторженную реакцию хозяев седовласый отвечал равнодушными кивками, рассеянно оглядывая при этом вещицы на своем столе. Но сияющие физиономии «пажей» за его спиной выдавали торжественность и значимость момента. Толстяк помахал рукой, желая прекратить благодарности. Игорь с таинственным бумажным комом скрылся за ширмой, а Лада Владимировна заодно указала на неё седовласому:
– Как Вам нравится ширма в стиле шинуазри? Её оформила Мила Ежинская.
Большеглазая шатенка вышла немного вперёд и одарила седовласого самой очаровательной улыбкой.
– Хорошо, хорошо, – апатично кивнул седовласый, бросив мимолётные взгляды и на зеленоватую ширму с тонко выписанными цаплями и пионами, и на саму Милу, – у меня стул есть деревянный.. Можно расписать….
Мила отступила за спины гостей и послала безработному мужу-художнику смс-ку: «Лада умничка, представила меня. Даст стул». «Надо зацепиться» – прилетела смс-ка ей.
По залу словно пронёсся ветерок: мужчины и женщины поворачивались к Вике, появившейся в концертном платье. Тяжёлое длинное платье цвета «пыльной розы» полностью открывало её шею и плечи, придавая Вике беззащитность и элегантность одновременно. Волосы были подняты наверх, под маленькую серую шляпку с пушистым белым перышком, руки обтягивали длинные шёлковые перчатки. Вика умела и любила носить такие наряды, привлекая новых поклонников своей женственной красотой. Даже водянистые глазки vip-персоны оборотились к ней, а «пажи» застыли с отвисшими челюстями. Владелец галереи Борис тут же пробрался к ней с какими-то комплиментами, на которые Вика отвечала дежурной улыбкой.
