– Али, помоги мне! – запричитала она, едва они поравнялись. – Мозоль такую натерла, ступать больно! Отнесешь поднос? А я найду мазь.
– Куда нести? – спросила Алетта.
Поднос уже сунули ей в руки.
– На второй этаж, в библиотеку. От главной лестницы направо. Комната большая, не заблудишься. Ай, вот ведь!
Она проковыляла мимо Алетты с удивительной скоростью для девушки, страдавшей от коварной мозоли. Алетте ничего не оставалось, кроме как удобнее перехватить поднос и направиться к лестнице.
С момента прибытия в Ирринор Алетта почти не поднималась выше первого этажа, но она хорошо помнила расположение комнат еще с тех пор, когда была здесь гостьей. Библиотеку удалось найти без труда. Когда Алетта толкнула локтем приоткрытую дверь, услышала звонкий женский смех, а за ним слова:
– Кто бы мог подумать, что до такого дойдет…
Алетта невольно попятилась и решила сначала оглядеться. За ближайшим к ней письменным столом она увидела волшебника, погруженного в чтение писем. Чуть подальше, у самого окна, сидели трое – двое мужчин и – Алетта не смогла сдержать резкий выдох – верховная жрица собственной персоной. Серебряные ложки на подносе звякнули от неловкого движения, и этот звук привлек внимание одного из мужчин, которые беседовали с Бетельгейзе. Алетта поймала на себе изучающий взгляд светлых глаз, и ей показалось, что она в одно мгновенье с головы до ног покрылась коркой льда. С подобной магией ей прежде не приходилось сталкиваться и удержаться от дрожи не удалось.
– Вы же не передумали поить нас чаем?
В голосе незнакомца, мелодичном и сильном, какие бывают у хороших певцов, отчетливо проступали нотки говора северян. Алетта стряхнула замешательство, приблизилась к круглому столу, за которым отдыхала компания, и начала расставлять чашки.
– Людей запугиваете? – мягко сказала жрица. – Вас подобное не красит, ваше высочество.
«Высочество»? Выходит, это принц. Любопытно было бы знать который. И все же колдуном он быть не может. В инвернской королевской семье волшебники не рождались. Однако не почудился же ей мороз по коже.
– А сахару не дадите? – невозмутимо поинтересовался принц. – Подсластите мой горький характер.
Алетта с таким звоном опустила перед ним сахарницу, что привлекла всеобщее внимание, даже мага, который корпел над бумагами в уголке.
– Прошу прощения, – буркнула она.
И перевела взгляд на жрицу. Бетельгейзе все так же иронично улыбалась, а на поверхности ее золотого обруча танцевали солнечные блики. Одна мысль о том, что Алетта когда-то пользовалась таким же почетом, как эта роскошная холодная дева, казалась безумной.
«Как я попрошу ее? Как буду молить об исцелении, не открыв кто я такая?»
Когда Алетту изгнали из Анемополиса, ей велели не возвращаться. Если бы она вновь вошла в священный город, ей пришлось бы принять наказание. Поэтому она так тщательно скрывала свое настоящее имя и происхождение. Но попытаться лгать верховной жрице? Если слухи о Бетельгейзе правдивы, она раскусит Алетту в два счета.
– Вы хотите попросить благословения, дитя?
Алетта поняла, что слишком пристально разглядывала знатную гостью. Снисходительное обращение резануло слух, и Алетта покачала головой.
– Благодарю вас. Не стану отвлекать.
– Не робейте, – пропел принц. – Здесь всего-то генерал королевской армии, верховная жрица и наследник престола. Ах, а теперь еще хозяин цитадели и граф.
Последние слова принц
