Алетта ждала и ждала дня, когда свершится ее предназначение. Наконец она прибыла в Анемополис, и там совершенно неожиданно встретила человека, которому без раздумий отдала сердце. Ей не нужно было ловить его взгляд – граф Аррил Астер всегда смотрел на нее. Когда родители приехали навестить ее в Анемополисе, Аррил попросил руки Алетты у ее отца. Те дни походили на сказку. Добрую сказку, без чудовищ и ведьм. Алетта не сомневалась в том, что впереди ее ждет только счастье. Оставалось только провести ритуал и начать новую жизнь в новом статусе.
А потом была башня Золотого Огня. Песнопения и свет, льющийся в окна. Ее губы, шепчущие молитву. И чувство, будто ее окатило потоком расплавленного воска.
Быть отвергнутой силами свыше, а потом и любимым человеком – такой судьбы Алетта даже вообразить не могла. Она провела в заточении несколько дней, полуживая от ужаса. Ей задавали постыдные вопросы, и она повторяла правду, только потому что ей и в голову не пришло бы солгать. Ее растили как воплощение чистоты и не готовили ко лжи и уверткам. Но в конце она все же соврала. Слова, сказанные глубоким голосом, сломили ее решимость.
– Ваша вина уже не подвергается сомнению. Однако они не поверят, что вы единственная преступница. Тень падет и на его репутацию тоже. Все уже подозревают, что он вас соблазнил. Вы его погубите…
И природа ее страха изменилась. Страх превратился в панику.
Алетта покаялась в тот же день. Соврать оказалось просто, ведь отвести угрозу от Аррила стало для нее самым важным. Она сказала своим судьям, что год назад, еще до ее приезда в Анемополис, связалась с чужестранцем, с которым вступила в связь. Сказала, что это случилось лишь однажды, и имени того человека не запомнила.
Ей предстояло публичное поругание, и она прошла его с чувством обреченности и скорби. Аррил был там, когда ее вывели на городские улицы. Алетта помнила жесткую складку в уголке его рта и застывший взгляд. Она стыдилась собственной лжи, но не осмелилась даже своему бывшему жениху открыть правду. Что-то ей подсказывало, что ни ее оправдания, ни мольбы теперь его не тронут.
Он не пытался ей помочь. После ее признания он не заговорил с ней ни разу. И она не могла понять, как человек, желавший когда-то назвать ее своей женой, смог так легко поверить в бессовестную ложь.
***
Бетельгейзе проводила свои ритуалы каждый день еще до того, как высыхала роса. Сама жрица теперь жила в Ирриноре, но ее послушницы оставались в башне Золотого Огня, где продолжали нести свою службу. Только эти девочки, напоминавшие Бет стайку воробьев, слушались ее беспрекословно.
Она уже несколько лет возглавляла орден и свыклась со своей ролью. Те обряды, которые прежде вызывали в ней отторжение, теперь приносили успокоение. И сегодня утром Бет шептала молитвы, благословляла воду и пищу, водила руками над священным огнем. Послушницы молчаливо украшали цветами каменную нишу, которая служила алтарем.
В какой-то момент Бет ощутила на себе пристальный взгляд, но ритуала не прервала. Когда она наконец отвернулась от алтаря, увидела в полумраке коридора темную фигуру.
– Заканчивайте, – приказала Бет жрицам и одним движением руки потушила резные свечи.
Присутствие гостя уже казалось осязаемым. Бет неторопливо сложила полотно, на котором подсыхал свечной воск, и передала его послушнице. К этому моменту Герхарда уже утомило ожидание, и он направился к ней через зал. Бет мгновенно выпрямилась и повернулась к нему лицом.
