– Наверх? – спросил он у Юншена на шихонском языке, показывая пальцем в высокий потолок.
«Сопровождающий? Ватанабэ прислал?» – размышлял Юншен, прекрасно зная, что это не Сан Бом, ведь Хван показывал накануне фотографию с ним. То был крепкий мужчина с тонкими усами на верхней губе и крошечной точкой под нижней. У этого же человека были очень узкие глаза и коротко стриженные волосы, он был намного моложе Сан Бома.
Чуть откинувшись назад, Сэм осмотрелся и вновь взглянул на два других лифта, перекрытых лентами.
– Ага, – выдал он на шихонском, глядя на парня. Юншен полагал, что тот скажет, что он от Сан Бома, и сейчас проводит его к нему.
Двери лифта медленно разъехались. Послышались глухие удары о прочный металл. И когда Юншену открылся обзор, он увидел внутри кабины юношу.
Джеён.
Хотя правильнее было бы: Джеён Чжу́до Масуми – двоюродный брат Хвана, которого тот говорил сторониться всеми силами, потому как убеждал, что Джеён – идеальное творение своего (и Хвана) ненормального прадеда. Он был истинным Масуми – убийцей. Его с младенчества обучали избавлять общество от сильнейших, но нечестивых предводителей, воров и предателей, и, как говорил Хван, в руках Джеёна первой оказалась катана, а уже потом палочки для еды.
Юншену показалось, что время замерло. Джеён бросил мяч в стену лифта, и в голове вихрем пронеслось прошлое: блеск на солнце черной катаны, разрезающей летящие на Джеёна тренировочные шары, его осуждающий взгляд, нифлемские улицы, шихонская традиционная ученическая форма, сладкие креветки и океан, растворяющий кровь в пене накатывающих волн.
– Э! Масуми!!! – Юншена выдернул из воспоминаний ор «сопровождающего».
Тот резко вытащил из-за спины пистолет и наставил на Джеёна.
Но следующая секунда все решила – одним плавным, но молниеносным движением Джеён вытащил ту самую катану из ножен и легко полоснул «сопровождающего» по горлу. Капли горячей крови брызнули Юншену на шею. Он даже не вздрогнул, лишь прикрыл глаза, чтобы не попало.
Голова слетела с плеч и рухнула на пол прямо на порог лифта, помешав дверям закрыться. Они дрогнули и тут же раздвинулись. Тело парня упало возле Юншена. Оно билось в конвульсиях, из ровного среза на шее толчками на пол выливалась бордовая кровь. Юншен поднял одну ногу, спасая белый кроссовок от подползающей лужи.
Заходить в лифт совсем не хотелось.
На отрезанной голове хаотично открывались и закрывались глаза, неестественно дергались мышцы, рот то ли что-то безмолвно говорил, то ли пытался вдохнуть.
Юншен глянул на Джеёна.
Тот так же молча смотрел на него. В уголке его пухлых губ торчала белая пластиковая палочка от леденца.
Джеён предан своей семье. И раз он здесь, то знал, что находится в этом здании на пятидесятом этаже в две тысячи семнадцатой квартире. Все, кто тянет руки к немногочисленным артефактам их семьи, оказываются обезглавлены, прямо как этот бедолага-сопровождающий. Юншен как раз тянул руки к их артефактам.
Сан Бом Ватанабэ нашел древнейшие кисти, созданные Масуми для нанесения иероглифов специальными чернилами, которые тоже были украдены. Эти иероглифы могли спасти от гибели, залечив демонические болезни.
То, что нужно Юншену и Хвану.
Он вошел в кабину, толкнув голову ногой внутрь.
Джеён опустил взгляд и вернул катану с черным лезвием в такие же черные ножны, разрисованные плещущимися синими волнами с белыми барашками. Юншен впервые видел этот меч из рассказов Хвана вживую. Катана и ножны, что висели у Джеёна сейчас на поясе, были великим наследием династии Масуми.
