Юншен прислонился спиной к стенке лифта напротив Джеёна. Кабина ехала быстро, и это дурацкое чувство легкой невесомости Юншен не любил, но здесь оно практически не ощущалось. Либо он был настолько озадачен появлением Джеёна на своем пути, что не замечал, либо лифт был с какой-то новой технологией.
Чжудо продолжал кидать мяч в стену недалеко от Юншена. Два этажа – один удар мяча о стену. Они уже на шестом. В спине вибрацией отдавался каждый удар, отчего уверенность Юншена постепенно улетучивалась. Будто зря он вошел сюда, зря вообще согласился ехать в Ши Хо. Цифры быстро менялись на панели, приближая его к неизвестности.
Юншен посмотрел на свою руку – голая кожа на предплечьях изрисована рисунками хону: стебли шиповника и вихри туч. Он прикинул: если призовет хону, сумеет опередить Чжудо? Боковым зрением Юншен заметил, как с каждым ударом исписанный черными иероглифами мяч наполнялся сине-белым светом, словно морская волна окутывала его.
Ватанабэ конец, догадался Юншен. Явно облава. Хотя Хван сказал, что артефакт отмыт на икорной ферме[9] и они его не найдут. Он облажался.
«Хван, мудила, со своим чокнутым братцем разбирайся сам!» – злился Юншен, потому как очень сильно не хотел связываться с этим манлио. Отпираться не было смысла. Он прервал это тягучее, как мазут, молчание, произнеся на шихонском – родном языке Джеёна:
– Скоро здесь будут медузы. – Он убрал руки за спину, приподнял полы рубашки и коснулся ручки пистолета пальцами. Тело пронзил разряд. Юншен вроде бы почувствовал себя в безопасности, но при этом, касаясь оружия, будто, напротив, подвергал себя риску. – Я прав?
Джеён поймал мяч. Стук утих.
Десятый этаж.
Джеён вытащил леденец уже размером с горошину и покрутил его, рассматривая. Юншен почувствовал тонкий, едва заметный аромат клубники со сливками.
– Ты к Ватанабэ? – обыденным тоном спросил Джеён (также на шихонском), а затем кивнул на сумку. Положив леденец в рот, он невнятно добавил: – Что в сумке?
– Я же не спрашиваю, зачем тебе к Ватанабэ.
Юншен незаметно ухватился за рукоять пистолета, придавливая телом кисти и оружие к прохладной стене.
Джеён бросил взгляд на панель с методично меняющимися цифрами.
Восемнадцатый этаж.
– Ты и так знаешь, зачем я здесь.
Он подкинул мячик и снова начал отбивать его об стену.
– Скажи мне, Юншен.
Удар. Иероглифы засветились.
– Зачем ты в это полез?
Юншен не знал, что ответить. Надавить на жалость к Хвану или послать? Джеён был в тот ужасный день рядом. Он все видел и винил Юншена в произошедшем. Если Чжудо его сейчас убьет – все будет справедливо. Но Юншен этого не хотел.
Жизнь и так несправедлива, поэтому он выкинул:
– Чтоб не сдохнуть от его руки.
«От руки демона» – вот что хотел сказать Юншен, но не смог это озвучить. Ему дали срок – пять лет, а то и меньше, и тогда демон полностью овладеет им.
Джеён задержал взгляд на нем, а потом спокойно произнес:
– Через пятнадцать минут здесь будет дохерища медуз. – Он поймал мяч и обвел им вокруг Юншена. – Или ты сюда целенаправленно сдохнуть пришел раньше времени? – Снова бросил его совсем близко к голове Юншена. Этот стук давил на перепонки. Но ловить и разрывать мяч он не собирался, потому как мячик не прекращал светиться. «Мало ли что он там создал, еще рука на хрен сгниет!» Но все же, о Всевышний, как это бесило! – Как старые больные животные в лес уходят умирать, так и ты в это здание?
