Пока Юншен неотрывно следил за мечом, Джеён продолжал как ни в чем не бывало кидать мяч в противоположную стену.
Сэм протянул руку к панели, чтобы выбрать этаж, и увидел, что кнопка «50» уже светилась. Все правильно.
Стальные двери мягко закрылись, и лифт тронулся вверх.
У Юншена есть пятьдесят этажей. Затем либо он будет без головы, либо каким-то чудом Чжудо вспомнит, что Хван его брат, что в случае этого человека и этой семьи в целом – пустой звук, когда кто-то предает династию. Со своими они расправлялись еще быстрее, чем с чужими. Хван мало говорил о своей семье, но про день, когда их прадед зашел на кухню и зарезал своего внука, прямо когда тот ел хлопья, он говорил с особым трепетом и страхом.
Еще большим чудом будет, если Юншен прострелит Чжудо голову быстрее, чем увидит перед собой лезвие.
Джеён перекатил леденец во рту, и палочка оказалась в другом уголке губ. Парень все еще ничего не говорил.
Юншен не знал, как начать разговор. Все, что у них было общего, – месяц скупых редких встреч четыре года назад во время учебы Юншена у Масуми, Хван и Нифлем.
И то Нифлем – лишь наполовину, потому как отец Юншена – шадерец. Но хоть Сэм и был на одну вторую нифлемцем, выглядел он все равно в этой стране как свой, вобрав все нифлемские, а если точнее, чайлайские черты и во внешности, и в характере.
Джеён был шихонцем каждой клеточкой своего тела и души. Именно тем редким видом потомков древнейших династий, с непрошибаемой веками аурой недосягаемости, целеустремленности и чувством превосходства. Но еще он сочетал в себе некую расслабленность, граничащую с пофигизмом и тихой опасностью.
Юншен рассматривал Джеёна не только с целью увидеть изменения во внешности, но и пытаясь уличить угрозу в каждом жесте и каждой детали. Юншен знал, у этого мастера все всегда не просто так. Напрягали мяч, который он бросал в стену, леденец, простая одежда: синие свободные спортивки с лампасами, с заправленной в них белой плотной безразмерной футболкой. Широкие рукава доставали до локтей, и Юншен мог разглядеть только часть хону на руках Джеёна. Правое предплечье словно окольцовывали зеленые бамбуковые узлы ствола с листиками, точно его рука была стеблем бамбука. На левой – морские волны с белыми гребнями, похожие на рисунок на ножнах от его катаны.
Часть черных шелковистых волос Джеёна была собрана в небрежную гульку на затылке и перевязана белой тонкой веревочкой, на лбу была спортивная черная повязка. Юншену казалась подозрительной даже эта белая веревочка с двумя неравно свисающими кончиками до плеч.
Обманчивая внешность членов его семьи была главной хитростью природы и духов. Никто из них не выглядел как головорез, под стать славе, что они сами сотворили. Они были прекрасными, крепкими, но утонченными и высокими.
Джеён, как и все Масуми, был невероятно красив. Истинный юный наследник не только сил, но и внешних данных.
Тот факт, что он еще не набросился на Юншена, сильно успокаивал. Если не убил сразу – вряд ли вообще это сделает. Потому что больше демонов и криминальных кланов Джеён не любил впустую тратить свое время. Это Юншен усвоил еще при их первой встрече.
Но это если им нечего будет делить. А делить было что.
Отрубленная голова закатилась в угол лифта, запачкав кровью чистый ковролин. Лицом она оказалась повернута к стене, что несказанно обрадовало Юншена. Не хотелось встречаться взглядом с остекленевшими глазами.
