Кара повернулась, став к нему лицом и внимательно вгляделась ему в глаза.
– Бэстифар, что случилось? – серьезно спросила она, отбросив напускную едкость.
– Просто сделай, что прошу, – процедил он.
– Отчего сам не сходишь? У тебя куда больше возможностей выпытать из человека его истинные намерения.
Бэстифар уставился на нее, и в его взгляде читались злость и отчаяние.
– Я не хочу действовать так. А читать людей без помощи пытки у тебя получается куда лучше. Взять хотя бы Отара Парса. – Он выждал пару мгновений, давая ей возможность рассказать, как она узнала про яд, но Кара промолчала. Бэстифар тяжело вздохнул. – Кара, ты можешь поговорить с ней и понять, что у нее на уме?
Некоторое время Кара молчала, затем медленно кивнула.
– Могу, Бэстифар.
– Тогда, пожалуйста, сделай это прямо сейчас.
Он отвернулся и зашагал прочь: у него не было сил продолжать этот разговор.
Кара ошеломленно уставилась ему вслед, понимая, что никак не может теперь ослушаться, пусть это и не было приказом.
Кара неспешно направилась в нижнюю часть дворца, двигаясь по витиеватым коридорам. На полпути она остановилась и подумала, что разговор, о котором просил ее Бэстифар, пойдет лучше, если она принесет пленнице еды. Ее ведь не кормили с момента, как она попалась на уловку Дезмонда. Наверняка поесть она не откажется.
Зайдя к дворцовым поварам, Кара дождалась, пока те завернут ей в ткань несколько испеченных коричных булочек. Вдохнув сладковато-пряный аромат, Кара с тоской вспомнила, как такие булочки пекли в ее родном Оруфе. В Грате таких было не сыскать! Однако выбирать не приходилось.
Дорога до подземелья показалась Каре мучительно долгой. Про себя женщина непрестанно продумывала, как и о чем будет говорить с пленницей, чтобы выяснить то, о чем просил Бэстифар. Задача была не из простых.
Оказавшись в освещенном факелами краснокирпичном коридоре, она небрежно махнула стражникам.
– Я хочу поговорить с пленницей царя наедине, – властно произнесла она. – Ее отец будет мешать. Уведите его временно в другую камеру. – Стражники в ответ подобрались и приготовились выводить Грэга. Кара прищурилась, глядя на пленного охотника. – Только без глупостей, Грэг, – прошипела она. – Натворишь дел, и отвечать за это придется твоей дочери.
Угрозы были без надобности: успевший выслушать историю дочери пленник выглядел ошеломленным и, похоже, не собирался предпринимать никаких необдуманных действий.
– Не беспокойся за меня, папа, – ободряюще произнесла женщина из соседней клетки. – Все будет хорошо.
Грэг Дэвери лишь перевел страдальческий взгляд на разделявшую их стену и смиренно опустил голову, когда стражники вывели его.
Кара предусмотрительно отступила с их пути, концентрируя на охотнике все свое внимание. Он уже много лет был в плену, но она не переставала опасаться его возможных выходок. Лишь когда Грэг и его конвоиры пропали из виду, Кара вздохнула, плотнее сжала сверток со сдобой и посмотрела на Аэлин Дэвери.
Первым, что она почувствовала, была опасливая неприязнь. Уж не потому ли Бэстифар хотел выпустить леди Дэвери, что она была весьма хороша собой?
Светловолосая узница все это время буравила Кару пристальным взглядом. Тело ее было напряжено, как будто она ожидала нападения, однако лицо при этом выглядело миролюбиво, а голос, которым она обратилась к отцу, мог запросто вызвать симпатию.
Опасная женщина,
