Обитель Солнца - страница 57

Краем глаза Дезмонд заметил, как на арене появилась еще одна фигура, одетая в синий камзол, черную рубаху и черные штаны, заправленные в высокие сапоги. Миг спустя он, ахнув, узнал в этой фигуре Мальстена Ормонта.

Анкордский кукловод шел неспешно, и по его виду Дезмонд не мог понять, вызвана его медлительность недавним ранением или же чрезмерной уверенностью в себе. Лицо этого данталли не выражало ничего, кроме мрачной серьезности.

– Мальстен… – испуганно шепнула Ийсара.

Тот коротко кивнул ей и встал между ней и шеренгой цирковых, посмотрев поверх них прямо на стоявшего на ступенях зрительского прохода Дезмонда.

– Такая демонстрация силы – не лучший способ установить контакт с артистами, – спокойно произнес он.

– Посторонних на арену пускать не принято! – отрывисто выкрикнул Дезмонд.

Мальстен едва заметно улыбнулся.

– Отпусти их, – сказал он.

– Кем ты себя возомнил? Проваливай с арены! Тебе здесь не место!

Дезмонд чувствовал, что начинает выходить из себя от одного лишь появления этого напыщенного данталли. Впрочем, напыщенным Мальстен Ормонт не выглядел: больше всего в нем раздражало это непоколебимое спокойствие. Он был полной противоположностью Дезмонда, готового вот-вот разорваться от злости.

Шеренга артистов сделала два угрожающих шага к Мальстену и замерла.

– Последнее предупреждение! – выкрикнул Дезмонд. – Иначе тебя вышвырнут отсюда силой!

Мальстен не выглядел ни испуганным, ни удивленным. Он даже не смотрел на цирковых, хотя лица некоторых из них под влиянием нитей Дезмонда исказились в хищных гримасах.

– Не знаю, доводилось ли тебе это испытывать, но на всякий случай предупрежу: если я оборву твои нити, будет очень больно. Уверен, что хочешь этого?

От того, с какой непринужденностью и с каким спокойствием говорил анкордский кукловод, Дезмонд на миг растерялся.

Может, все-таки стоит отпустить? – подумал он, однако тут же вспомнил, как Мальстен стонал от боли на лекарском столе. – Нет! Это все пустой треп! О нем только болтают небылицы после войны, а на деле он ничего собой не представляет!

– Пошел к бесам! – с жаром выкрикнул Дезмонд, приподнимая руку для пущей демонстрации.

… и тут же, застонав, упал на колени, почувствовав, как связь с марионетками оборвалась.

Как это возможно? – успел подумать он, но задохнулся от боли и не сумел задать свой вопрос вслух.

Артисты с облегчением вздохнули, шеренга рассыпалась. Люди окружили Мальстена, но он лишь покачал головой и вышел вперед, чтобы видеть Дезмонда. Тот обхватил себя руками, словно это могло помочь унять боль, терзавшую его тело, и лег набок, кусая губы и издавая мучительные стоны.

– Оставьте нас, – тихо попросил Мальстен артистов, не поворачиваясь к ним.

Рука Ийсары легла ему на плечо.

– Мальстен, ты уверен? – осторожно спросила она.

Послышался новый стон Дезмонда.

Мальстен не повернулся к Ийсаре, продолжая смотреть на мучимого расплатой данталли. Он небрежно погладил ее пальцы своей рукой и кивнул.

– Да. Уверен. Уведи всех, пожалуйста.

Риа подошла к Ийсаре и поторопила ее.

– Идем. Давай, – сказала она.

Артисты постепенно покидали арену, неловко оглядываясь на двух данталли, оставшихся наедине.

Дезмонд поднял глаза на Мальстена. Его собственная расплата понемногу пошла на убыль, стоны стихли. Пыхтя и кусая губы, он с силой поднялся на четвереньки.

Будь ты проклят богами и людьми, Мальстен Ормонт! – подумал он. Однако, когда это проклятие было готово слететь с его губ, слова вдруг застряли в горле, и он не сумел выдавить ни звука. Мальстен не держал нити. И продолжал стоять на ногах. Его лицо пусть и подернулось легкой тенью усталости, не исказилось гримасой боли. Он изучающе глядел на Дезмонда, источая все то же спокойствие.