– Ч-что?.. – выдохнул Дезмонд, округлив глаза.
– Встань, – спокойно сказал Мальстен, качнув головой. – И уточни свой вопрос, будь так добр.
Дезмонд скрипнул зубами.
– Пошел ты… – выдавил он, вновь закусив губу, пережидая волну понемногу утихающей расплаты.
Мальстен оценивающе цокнул языком.
– Не строй из себя страдальца, – сказал он. – Ты знал, что испытаешь боль, но все равно выбрал именно этот способ приструнить артистов. Думал, потом они образумятся и слетятся со своим сочувствием на твою уязвленную гордость?
Дезмонд охнул.
– Хватит. – Мальстен едва уловимо поморщился, словно бросил мимолетный взгляд на нечто мерзкое. – Я явно не тот, кого можно обмануть муками расплаты. Тебе уже вовсе не так больно, как было изначально. Поднимайся. Хватит ломать комедию. То, что происходит с тобой сейчас, ты в состоянии перенести на ногах.
Дезмонд почувствовал, как, несмотря на усталость, вызванную болью, лицо заливает предательский румянец стыда.
Да кто ты такой, чтобы судить о моем состоянии? – возмутился он про себя, но прикусил язык и не стал этого говорить. В конце концов, Ормонт – тоже данталли. И одним богам известно, почему расплата словно вовсе не коснулась его. А ведь она должна была!
– Как ты… обошел расплату? – Дезмонд все же не сумел сдержать любопытства, хотя и проклинал себя за то, что задал этот вопрос.
Мальстен скептически изогнул бровь.
– Обошел? – переспросил он. – Расплату невозможно обойти.
Дезмонд уставился на Мальстена непонимающим взглядом.
– Может, все-таки поднимешься? Или тебе нравится держаться ближе к земле?
Не задохнуться от возмущения стоило Дезмонду больших сил. Опираясь за зрительские сиденья рядом с проходом, он медленно поднялся, пошатнулся, но сумел удержаться на ногах.
– Как?.. – запыхавшись, спросил он.
– Что «как»? – нахмурился Мальстен, сделав шаг к Дезмонду.
– Как тебе удалось?
Мальстен склонил голову.
– А остальную часть мысли можно? – усмехнулся он.
– Ты контролировал всех этих людей! – почти обличительно выкрикнул Дезмонд. – Как тебе удалось избежать расплаты?
– Ты думаешь, я ее избежал? – Мальстен снисходительно покачал головой. – Что же за байки обо мне тут ходили, пока меня не было? – он пожал плечами. Его собственная боль, наконец, утихла.
– Ты даже не поморщился!
– Ты был слишком занят своими стонами, чтобы это заметить, – усмехнулся Мальстен. Дезмонд со злостью сдвинул брови.
– Я видел тебя! – воскликнул он, словно пытался уличить Мальстена во лжи. – Там, на лекарском столе, когда ты только явился в Грат! Ты был беспомощен, слаб и ни на что не годился!
Мальстен вздохнул.
– Потому я и говорю: никто не в силах избежать расплаты, – спокойно сказал он. Дезмонд ждал иной реакции. Он ожидал, что Ормонт потупится или зальется румянцем, отведет взгляд, стушуется, но он остался непроницаемо спокоен и будто бы смиренно принял замечание о собственной никчемности. Дезмонд был уверен, что выглядеть достойно, услышав подобное, невозможно. Приходилось признать: он ошибался.
– Скольких людей ты тогда контролировал? – осторожно поинтересовался он.
Мальстен пожал плечами.
– Я очень смутно помню тот день. Двадцать кхалагари и почти вся Рыночная площадь Грата. Честно признаться, я не считал, сколько там было людей.
Дезмонд округлил глаза.
– Малагорцы почти все ходят в красном…
– Я в курсе, – хмыкнул Мальстен.
Столько марионеток в красном? Еще и раненым? Как такое возможно?
