– Вот зараза, – буркнула Эсме. – Да, когда же я научусь это нормально контролировать.
И прикрыв руками срамные места, она побежала к своей одежде, благо оставалось недалеко. Поспешно надев нижнее бельё и платье, Эсме отправилась обратно, ворча о жизненных несправедливостях.
Орнелла не только успела принять привычный облик, но и убрать с дольмена руны.
– Ты долго.
Эсме пожала плечами, отгоняя мысли о том, как она опять опозорилась. Детские стихи отлично помогали.
Старейшина усмехнулась и сказала:
– Возьми котёл и вылей всё внутрь дольмена.
Пожелание звучало странно. Зачем мусорить в священном месте? Это разве не осквернение? Она выльет, а её потом какая-нибудь древняя ведьма проклянёт.
– Так надо! И не смотри на меня, как на умалишённую старуху.
«Видимо, и она услышала разговоры. Хотя, Орнелла всегда и всё слышит. По крайней мере, складывается такое ощущение. Я вот, вообще, как открытая книга, – подумала Эсме. – Обидно, наверное, ей. Настоящая семья не должна сомневаться, она безгранично верит в тебя и поддерживает. Только вот где её настоящую взять. Даже оборотни и те…».
– Не суди. Они напуганы.
– Они? – удивилась Эсме.
– Да. Они чувствуют изменения и страшатся их. Легче обвинить меня в потере силы и умений.
– А вам не обидно?
– Какое же ты ещё дитя… Я живу долго и научилась усмирять человеческие пороки.
– А сколько вам лет? – насмелилась поинтересоваться Эсме.
– Много, – усмехнулась Орнелла. – И силы не оставят меня, пока я не передам свои обязанности следующему старейшине клана.
– А кто он? Кто-то из тех ребят, с кем вы занимаетесь?
– Да что ты постоянно акаешь. Иди к котлу и делай, что я сказала.
Эсме до дрожи хотелось сказать что-нибудь колкое в ответ, но сдержалась. Старших надо уважать. Это единственное, что в неё намертво вдолбили в приюте.
Осторожно взяв в руки котёл, она подивилась, что он еле тёплый и совсем нетяжёлый, не смотря на внушительный вид. С неохотой, девочка приблизилась к круглому входу дольмена. Оттуда потянуло прохладой и землисто-лесным аромат мха. Вздохнув, Эсме просунула внутрь котёл и вылила содержимое. На её душе стало как-то неприятно.
Орнелла тем временем пристально разглядывала угли, пытаясь различить таинственное предсказание. Она хмурилась, шевелили губами и легонько ворошила кострище руками.
– Вы же сказали, что из-за дождя по углям теперь ничего не прочесть?
– Сказала, – не стала спорить Орнелла. – Ливень всё уничтожил. Я могу лишь строить догадки.
– И что там?
– Не знаю. Одно очевидно, наш клан ждут серьёзные испытания.
– Что-то плохое, – выдохнула Эсме и почувствовала вкус горечи.
Ей не слишком везло в жизни, и она знала – хорошее быстротечно. Девочка давно не верила в сказку: «И жили они долго и счастливо».
– Не переживай, мы совсем справимся, – отозвалась Орнелла и, собрав угли, кинула их внутрь дольмена, приговаривая: – Пусть жар нашей крови никогда не потухнет, а магия возродится. Пусть вкус трав пропитает камень и землю, даря тепло и защиту. Пусть те, кто по ту сторону знают, мы помним.
Эсме тихонько стояла рядом и слушала. От слов старейшины сквозило трепетом и мудростью. «Мне бы хотелось стать такой, как она, – неожиданно поняла девчонка. – Умной, сильной, смелой. Чтобы у меня была большая семья и все уважали… И любили… Интересно, кого Орнелла метит в старейшины? Понятное дело, не меня. Об этом даже мечтать глупо. Хранительница клана волков – чёрная кошка. Обсмеют. Вот если бы я обращалась в пантеру». Ей оставалось лишь тяжело вздохнуть и вновь поменять на невезучесть.
