На кротких привалах княжич видел, как она хмурится, и от этого толкалось в грудь тупым обухом чувство жалости. Она всё больше вкрадывалось в душу, пуская корни в самую глубь, туда, где ничто никогда не должно прорости, где нет жизни, а только пепел.
Пребран вздохнул, с трудом, отводя от неё взор.
К вечеру, двигаясь по однообразному белому настилу, воины разговорились. Вяшеслав, оставив давно княжича, ехал вровень с Ладимирой. Пребран не слышал, о чём они разговаривали, зато видел, как вежливо она улыбалась воеводе и другим кметям, отвечала на вопросы, и мнилось, что делала она это, чтобы лишний раз позлить его. Что, впрочем, ей удалось. Вынуждала его в сотый раз пожалеть о том, что потащил её за собой, и гневался он на себя. Разжалобить сумела, это вышло у неё ловко. В одном всё же был благодарен ей. После того, как промыла рану, боль за целый день беспокоила его всё реже, а движения стали свободнее, и главное, теперь дышалось полной грудью. И если бы не она, то верно долго бы ещё мучился, и как бы не слёг бы совсем.
Пребран и не заметил, как окоём потускнел, по земле вместе с морозом потянулся сумрак, затягивая небо синими длинными лоскутами облаков. Тени постепенно поглощали заснеженные холмы, поля и леса. А вскоре впереди засияли огни, к ним путники и устремились.
Орушь, как и предполагал Пребран, оказалась небольшим городом, разбитым на две доли, очерченным нешироким руслом реки Исбовь. Меньшая половина «гнезда» состоял из редких построек бань, овнов и гостиных срубов. Её всадники проехали споро, не задерживаясь. Здесь останавливаются на ночлег мелкие торговцы да деревенские, когда приезжают на торжище. Миновав дворы, спустились к самому берегу. На массивных дубовых «козлах» пролегал мост, не широкий, но телега пройдёт, правда с другой телегой не разойдётся и, верно, одни ждали других, чтобы переправиться. По весне наверняка тут происходит настоящее столпотворение, и очередь, которая начинается с раннего утра, выстраивается длинными рядами, повезёт, если к обеду переправишься. Ныне же, когда река затянулась льдом, натоптанных и наезженных дорог было множество — выбирай любую. Всадники всё же решили пройти мостом, как и положено.
Деревянные расшатанные плахи скрипели под копытами, выдерживая многопудовый вес. Отряд легко минул его и оказался в кипящем жизнью посаде, где морозный воздух смешивался с дымом и гарью, а звуков было столько, что не сразу разберёшь в какой стороне находиться кузня, а в какой гостиные дворы, полные галдежа постояльцев. Здесь так же были рыбацкие постройки, гончарский сруб, корчмы и жилые истопки, разбросанные по берегу. С высоты показалась массивным тыном с высокими башнями по обе стороны от главных ворот зубчатая крепостная стена городища. Под пластом тяжёлого темнеющего неба она была похожа на скелет чудища.
Углубившись, всадники остановились у корчмы, которая из всех была на вид самая опрятная и внушительная. Стоило проехать ворота с резными столбами по бокам, и путников встретили мальчишки-конюшие, забирая лошадей.
Пребран отвернулся, когда внутри будто шилом кольнуло от того, что Никрас подоспел вперёд всех к девушке, помогая той слезть с лошади. Как он и думал, девчонка едва держалась на ногах, хоть и из последних сил старалась показать стойкость, и это в который раз вынудило его пожалеть о том, что он взял её с собой. В одном он убедился точно — пока она рядом, не будет ему покоя.
