— Что?!
— Ну, ты ведь таким монстром меня считаешь? Готова погибнуть, лишь бы назло мне.
— Ты обещал отпустить, если не позову!
— Да, но забыл озвучить очевидную оговорку, — в голосе дракона проскальзывает металл, а глаза темнеют, как небо во время грозы. — Попытка сбежать на “тот свет” засчитана не будет. Никогда.
Никогда, значит…
Я хмуро подтягиваю колени к груди, с подозрением ожидая, что Клоинфарн скажет дальше. Не просто же так он сюда пришёл.
Подойдя к кровати, дракон садится на её край. Я тут же отодвигаюсь подальше.
— Ну точно кролик. Даже сейчас пытаешься сбежать, — недовольно замечает он. — Что мне сделать, чтобы ты закопала топор войны, Адель?
Он серьёзно это спрашивает?
Во мне борется здравомыслие и гордость принцессы.
Гордость побеждает.
— Для начала научиться манерам, — говорю я, вздёрнув подбородок. — Разве не учили, что неприлично врываться в комнату девушки без стука? Также, нельзя садиться к ней на кровать, если она этого не позволяла. Но прежде всего — запрещено красть девушку из дома, закинув на плечо как мешок картошки!
— Ну, если с последним пунктом ничего не поделать… то с остальными я, пожалуй, мог бы пойти навстречу.
— Поцелуи тоже под запретом! — торопливо добавляю я.
Дракон опирается ладонями на кровать и чуть наклоняется ко мне. Солнечный свет падает на его лицо, но совершенно не отражается в глазах — будто это колодцы, поглощающее свет. Я невольно делаю судорожный вдох, вцепляясь пальцами в одеяло.
— Если соглашусь на твои условия, ты останешься со мной, Адель? — проникновенно спрашивает дракон. — Попробуешь полюбить меня?
Полюбить?
Это то, чего он хочет? Любви?!
Сердце сжимается так, будто готовится для последнего удара.
Я должна схитрить! Сказать, что согласна!
Но что-то внутри противится. Меня захлёстывает странная эмоция, будто стою перед закрытой дверью. И если открою её, то никогда не смогу вернуться в прежний мир.
Полюбить…
— Лучше умереть, — шепчут мои губы.
— Жаль, — Клоинфарн не злится, он улыбается. Но это улыбка жнеца. Зрачок дракона сужается до точки, и я впервые различаю радужку — она всё же есть, очень тёмная, как глубокий океан, с синеватым отливом по краям. — Ну раз так, Адель… то нет смысла с тобой осторожничать. Буду делать что хочу.
А в следующий миг его рука обхватывает мою лодыжку. Я вскрикиваю, когда дракон резко тянет меня вниз, заставляя упасть на подушки. Второй рукой он тут же ловит мои запястья и вдавливает их в матрас над моей головой. Голенью зажимает мои ноги.
Клоинфарн прямо надо мной, его зрачки вновь расширяются, теперь в них клубится зловещая мгла.
— Попалась, — говорит дракон без улыбки.
Мой внутренний зверь мечется в испуге.
— Отпусти! — я пытаюсь вывернуться, но это всё равно, что земле бороться с придавившей её скалой! Запястья будто в железных кандалах!
— Знаешь, когда ты сопротивляешься… так даже интереснее, — замечает дракон.
Его голос отстранённый, а слова пронзают как иглы. Сейчас он другой! Будто впервые скинул маску.
Свободная рука Клоинфарна ложится на мой живот, я ощущаю её холод даже через ткань! Когда ладонь дракона скользит вниз к ноге, меня начинает трясти, когда она по-хозяйски забирается под юбку и касается голой кожи бедра — я готова кричать!
Моё сердце переворачивается в груди. Я вдруг понимаю — больше не будет уговоров и лживых улыбок! Я перешла невидимую черту, и теперь мне укажут моё место.
